На днях мне понадобилась справка о том, что являюсь ухаживающим лицом за нетрудоспособным гражданином. В 9.45 заняла очередь в кабинет №1 отделения ПФР г. Губкина. После часа ожидания под дверями были прочитаны все буклеты, лежащие на столе, и содержимое стендов. Особенно запомнилась цитата из речи губернатора о качестве жизни, которое «всё более определяется качеством человеческих отношений».

Вдруг в коридор вышла работница и объявила новость: закончились бланки пенсионных удостоверений. Всем, кто пришёл именно за этим, велели приходить через недельку, но лучше предварительно позвонить. Тут же был предложен вариант в духе времени:
– Можете купить бланки сами и принести, тогда мы заполним.

Мужчины, не стесняясь в выражениях, сказали всё, что думают по этому поводу. Оставшиеся в очереди с облегчением вздохнули: появился шанс попасть на приём до обеда.
На втором часу ожидания собравшиеся сплотились и дружно делились своими проблемами, набитыми шишками и результатами похождений по чиновничьим кабинетам.

Молодая мамочка двоих детей, например, с удивлением от меня узнала, что кроме ЕДК на оплату жилого помещения и коммунальных услуг, которую она получает в связи с инвалидностью ребёнка, у неё остаётся право и на жилищную субсидию. То, что это совершенно разные виды социальной помощи, ей никто не объяснил.

Точно так же, как в своё время и мне в органах соцзащиты, которые я с завидной регулярностью посещала, никто не счёл нужным сообщить, что за ребёнком-инвалидом можно оформить уход и получать от государства пусть небольшую, но помощь в виде компенсационной выплаты. Эту «государственную тайну» чиновники хранили ни много ни мало 12 лет. Лишь в 2008 году, когда правительство страны решило увеличить компенсационную выплату с 500 до 1200 рублей в месяц, я услышала об этом в телевизионных новостях.

Минуты стремительно двигались к полудню. Встал вопрос: кому посчастливится попасть до обеда? Я решила не испытывать судьбу, а стать её вершителем.
Поднялась к начальнику управления ПФР в г. Губкин и Губкинском районе И. К. Белоусову, но он оказался в отпуске. Нашла его зама – А. П. Овсянникову. В кабинет зайти мне не позволили, начальница вышла в коридор. Я изложила суть проблемы, на что получила не ответ, а вопрос:
– А мы что, чай, что ли, пьём, а не работаем? У нас проверка, нам и так голову поднять некогда.
– Вот и хорошо! Пусть заодно проверят, как вы клиентов обслуживаете. Люди по 2 часа под кабинетом сидят, справку получить не могут.
– Тише, тише – сейчас разберёмся.
Пришла заместитель руководителя клиентской службы Т. А. Манюшко и пригласила некоторых пройти в кабинет №8. Шансы успеть до обеда увеличились.

Буквально за несколько минут до начала перерыва подошла моя очередь. Просьба выдать 3 экземпляра одной справки вызвала некоторое недовольство работницы окна №3 кабинета №1.
– Понимаете, – как бы извиняясь, говорю обидевшейся работнице окна, – я не виновата, что в соседние кабинеты управления социальной политики требуют одинаковые оригиналы справок. У них к каждому заявлению должны быть подшиты свои документы.
Паспорт проверен, кнопка нажата – три листа вылезли из принтера, подпись, печать. Готово дело? Съевшая собаку на всяких бумажных закавыках, я тут же проверила содержание выданной мне справки.

– А где дата, с которой я начала осуществлять уход?
– Она вам нужна?
– Ну естественно! Это же факт, который должен быть отражён в документе!
– Хорошо.
На 3 экземплярах от руки мне подписали дату. Взяла справки и ещё раз внимательно прочла.
– А почему не указан размер компенсационной выплаты? – задала очередной вопрос.
– Мы его никогда не указываем, он и так известен, с 1 августа 2008 года не изменялся.
– Он известен. Только как в соц­защите подсчитают мой доход, если он не указан в справке?
– В соцзащите есть наша база данных, они сами могли вывести вам эту справку.
– Вашими бы устами да мёд пить… С какой бы стати я тут два часа под дверью торчала? У них компьютеры поломались, поэтому отправили к вам. Даже странно: неужели нельзя внести данные о размере выплаты и дате начала её получения сразу в программу?
Для выяснения этого вопроса специалист Т. А. Новикова стала кому-то звонить, затем на 3-х экземплярах от руки подписала ежемесячный размер компенсационной выплаты. В итоге на каждой справке красовались 4 подписи специалистов и 2 печати.

В кабинете я провела минут 15, а по-хорошему должно бы хватить 2-3, не больше. Началось время обеденного перерыва. Мне повезло: я оказалась счастливчиком и решила все вопросы. Следующим за мной пришлось ждать дальше. А если бы не ушли очередники, пришедшие за пенсионными удостоверениями, да если бы некоторых не увели в 8-й кабинет… до конца рабочего дня вряд ли удалось добыть нужные бумаги.

Возле кабинета №1висит трогательное объявление: «В целях качественного и оперативного обслуживания, рационального использования времени, а также во избежание очередей предлагаем произвести предварительную запись на консультативный приём по вопросам пенсионного обеспечения. Обращаться в кабинет №8 или по телефону 4-55-98».
Честно говоря, с президентом страны скоро будет легче встретиться, чем получить какую-нибудь справку или ответ на интересующий вопрос в отделении ПФР по г. Губкину. А ещё говорят про какое-то «электронное правительство», про то, что граждане могут, не выходя из дома, подать документы в любую государственную контору…

В отдел по предоставлению жилищной субсидии УСП администрации Губкинского городского округа удалось попасть не сразу, больше часа провела под дверью. Оказалось, одну из работниц отправили заниматься благоустройством территории. Пришлось подождать, пока дорожки подметут и наведут перед парадным крыльцом красоту.

И ещё одна печальная новость: с 11 января время приёма посетителей клиентской службы ПФР в Губкине уменьшили, теперь нас будут обслуживать до 15 часов 30 минут. Это означает, что счастье теперь будет светить далеко не всем и не каждый день.

Ирина ФЕДОТОВА
г. Губкин