Ровно год назад – 15 июня 2010 года – ушёл из жизни писатель Николай Душка. Смерть его покрыта тайной, как и его нетривиальный внутренний мир, частично отраженный в автобиографических романах. Николай Душка всё время писал только о себе, вспоминая разные периоды детства, студенческой юности и той части жизни, которая, видимо, не очень удалась. Писал, писал, дописал до конца и решил, видимо, что сюжет исчерпан, а другие ему совсем не интересны. Вот и не захотел жить дальше.

Жаль, интересный был литератор. Но остались книги, осталась память о человеке, который слегка походил на тех, кто не от мира сего. Потому и в мире ином вряд ли найдет тихое пристанище истерзанная сомнениями душа Николая Душки.
И всё-таки – мир его праху! Господь милостив, может быть, простит и примет …

Владимир БАБИН

Мятущаяся душа Николая Душки

Три самых крупных и объединённых одной идеей произведения Гончарова начинаются на букву «О»: «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв»… Названия, выставленные в ряд, открывают для читателя и смысл задуманного автором. Обыкновенная история молодого человека Обломова, который мечтает добиться своим умом, энергией успеха в обществе, заканчивается плачевно.

У писателя Николая Душки три весомых произведения, вышедших в свет при жизни, также тематически связаны между собой названиями – «Проигранное время», «Ограниченное пространство» и «Причина ночи». Шло наше общество твёрдо, уверенно, радостно к светлому будущему, да почему-то тёмная ночь застала нас в дороге. Растеряли, проиграли в пути мы бездарно отпущенное нам время, безграничные географические просторы Родины-России сузили в ограниченное, тесное интеллектуальное пространство, которое замыкается в примитивную цепочку: изнурительная работа, отдых с обязательным пьянством, бездуховный дом.

Вот и задумался талантливый писатель Душка о причинах наступления ночи вместо торжественно обещанного светлого будущего:
«И внутри него, человека, – что-то развернулось, огромные пространства открылись там. И хотелось заполнить их чем-то таким, чем-то настоящим. Но где оно, это настоящее?! Где найти того, кто поможет? Этот тот был вроде и человек, а может, и не совсем человек. Но кто бы он ни был, это была живая душа. И мальчик, не задумываясь, отдал бы всего себя этой душе. Только бы разыскать её, его, того… Но где он, и кто он?! Учитель, наставник, герой? А может быть, Бог?

И он начал искать его в потёмках, а, может, и в полной темноте. Телесного или без, он разыщет его. Ему откроется…» (Николай Душка. Причина ночи).

С Николаем Душкой я встретился на презентации в Российском Обществе Современных Авторов его романа «Причина ночи». Слышал разные мнения, к одному склонялось большинство, вот оно, обобщённое:
– Зачем нужен читателю очередной суицид? И так вокруг столько тёмного, мрачного, и тут такой печальный конец.
Душка не стал объяснять свой замысел.
Когда я перечитывал очередной раз роман «Причина ночи», меня привлёк эпизод о том, как у изнурённых бестолковой, бессмысленной жизнью людей исчезают из тел души. Их не удержать живущим на бездуховном автоматизме людям: поел, выпил, поспал, на работу.

На меня тогда снизошло просветление: если душа исчезла из тела, которое ещё живет и здравствует, значит, умерла душа. Вот почему, когда я читал первую сюжетную линию, условно названную Николаем Душкой «Дорога», мне постоянно мерещилась фамилия его тёзки – Николая Васильевича Гоголя. Омертвевшие, умершие души при живом теле. Да это же «Мёртвые души»! Только Гоголь назвал так свою поэму, чтобы гротескно разоблачить прогнившее российское чиновничество и аферистов типа Чичикова. У Николая Душки ситуация в романе «Причина ночи» пострашнее гоголевской. В нём действуют живые люди с мёртвой душой или совсем без души.
Причина ночи в том, что темнота наступает от бездуховности человека.

Мальчик, юноша, мужчина (вспомните, как описывал он поиски себя, своей души в кромешной темноте!) долго разбирался, почему нет равенства на Земле. Однажды в электричке увидел у бездушных, равнодушных пассажиров это «равенство». Высокие горбились, чтобы не казаться таковыми. У кого спина не гнулась, стояли, скривив ноги. Хорошо было тем, у кого короткая шея, а кого судьба приплюснула, тем и вовсе – не повезло.
У всех бедолаг-пассажиров (они и сами этого не понимали, не знали, потому и не страдали от такой потери) не было восьмого чувства – человеческого достоинства.

У Николая Душки восьмое чувство присутствовало всегда. Понятно, почему он любил число «три». Неразлучная троица – Отец, Сын и Святой Дух – всегда переполняла его мятущуюся душу. Она, душа Николая Душки, была огромна, в отличие от тех маленьких, сморщенных, шершавых душ людей с серыми лицами.
При жизни создал себе Душка памятник нерукотворный. Силой своего воображения он в романе предоставил художнику Приме создать один памятник сразу всем троим друзьям.

Прима водрузил их памятник на постамент основателю университета. В этой троице объединилась вся ипостась самого Душки. Прима – творческое начало и личное «Я» Николая Николаевича, Шах – его роль обыденная, обыкновенного человека, а юноша символизирует мятущуюся душу Николая Душки.

Владимир КРАЙНЕВ

г. Старый Оскол