Закончился белгородский театральный сезон 2009-2010 гг. Весь театральный мир, не говоря уже о России, отметил 150-летие со дня рождения великого русского драматурга Антона Павловича Чехова – родоначальника современного психологического театра. Все государственные академические театры нашей страны отметили дату главными постановками сезона – чеховскими спектаклями.
Все, кроме БГАДТ им. Щепкина. Вместо того зрителям было предложено довольствоваться громобарабанной огаревщиной под прикрытием имен классиков – ихнего Т. Уильямса и нашего А. С. Пушкина.

Огаревщину нахваливало областное телевидение устами самого режиссера-варяга А. Огарева и вполне заслуженных актрис, произносивших правильные речи с подачи заслуженной от культуры Людмилы Кондратьевой, руководительницы литературно-драматической части театра.
По всей видимости, это она изыскала в московском театральном болоте, где в 140 театрах вдоволь изысков на любой вкус, самого дорогого в буквальном смысле Огарева. Постановочные расходы – а это, на секундочку заметим, расходы бюджета – стали рекордными.
К слову, ни одной постановки А. Огарева в его московском театре в апреле 2010 г. уже не шло, из сотен названий в репертуарах 140 театров Москвы у Огарева осталась одна постановка. Кто его причислил к «восходящим звездам» – большой вопрос.

Варяг отработал, расписался в ведомости и был таков. А запах навара остался. Будь у БГАДТ главный режиссер и главный художник, обязанные за установленную зарплату ставить спектакли в своем театре и тем самым придавать ему театральное лицо, будь по-другому устроено именно художественное руководство областным драматическим театром, дурного московского душка в развернувшейся перед нами драме драмтеатра в помине не было бы. Но так уж сложилось у нас: главный режиссер и главный художник вычеркнуты из штатного расписания облдрам­театра, зато есть руководитель литературно-драматической части, по слухам, заменяющий и того и другого.

Драма, но уже не только нашего облдрамтеатра, а и нас, зрителей, в том еще состоит, что БГАДТ в областной театральной жизни занимает положение монополиста. Он формирует театральные вкусы, он единолично определяет, что хорошо, что плохо и тем самым задаёт вектор театрального развития. Когда видишь отряды детсадовцев, щебечущим строем идущих в театр на сказочку про трех тупых поросят, когда зришь толпы организованных школьников, загоняемых на рыщущую в поисках семейных ценностей «Хануму», то проникаешься трепетом перед административно-принудительным ресурсом нынешнего руководства БГАДТ.
И не беда, что многоопытная Ханума рыщет по мужским баням – главное, что все билеты проданы, а уж какие «ценности» вынесут из театра юные зрители, то совершенно другой вопрос.

Немного истории. С 1977 года в облдрамтеатре главные режиссеры менялись в среднем один раз в три-четыре года. Не будем говорить, с чем связана текучка кадров, определяющих лицо репертуарного театра, дабы не навлечь праведный гнев тех, кто лично ответственен за то, что закулисье нашего театра, тщательно скрываемое от постороннего взгляда, злые языки нередко сравнивают с серпентарием. Зададимся чисто практическим вопросом: сколько стоит подобная кадровая политика белгородским налогоплательщикам? Не слишком ли дорого обходится бюджету принятая у нас за основу «варяжская» режиссура?

Нынешние народные артисты РФ Виталий Стариков, Марина Русакова, по праву считающиеся гордостью областного театра, получили свои первые значимые роли при главном режиссере Владимире Казначееве. Другие молодые актеры были приглашены в театр и подняты до уровня ведущих другими главными режиссерами, работавшими однажды на постоянной основе. А что может «варяг»? Зачем «варягу» лишние хлопоты – работа с молодыми актерами, воспитание резерва с прицелом на перспективу?
Малый зал театра, к слову сказать, был открыт постановками Владимира Казначеева с участием Е. М. Мурашовой – чудесной актрисы, ставшей в БГАДТ заслуженной артисткой РСФСР. Семейные обстоятельства вынудили её вернуться в Москву, где она делала вплоть до пенсии свои моноспектакли. Ни разу за 20 лет Мурашову не приглашали в Белгород на роли, несмотря на её популярность у белгородских зрителей. Не драма ли все это?

Отвлекаясь от заданной темы, заметим: когда от «культуры» остается один лишь «культ», там нет места искусству, не говоря уже о самой культуре. Вот вам один лишь пример: после реконструкции здания БГАДТ в 2005 году на здании театра появилась табличка, заявляющая о том, что перед нами не просто дом с колоннами на входе и рестораном в торце, а памятник архитектуры. Прекрасно! А кто автор сего «шедевра»? Уж коли оно памятник, нам бы хотелось воздать по заслугам архитектору, чьё творение занесено в разряд неприкосновенных, охраняемых государством. Мелочь вроде бы, но в этой мелочи отражается куда большее, чем отсутствие элементарного в подобных случаях приличия. Люди, ухо которых режет любая критика, обязательно скажут: театр областной на подъёме, у театра есть свои поклонники, ряды постоянных зрителей растут – чего еще надо? А кто с тем спорит?

Как бесспорно и то, что нет предела совершенству. Но разве вы, уважаемые друзья БГАДТ, не чувствуете сами, что установленные однажды, будто на веки вечные, принципы художественного руководства нашим театром, прежде всего его творческой составляющей, представляют собой нечто застывшее, закостеневшее, не позволяющее театру развиваться так, как он бы мог это делать, освободившись от жестких культовых рамок? Никто ничьих заслуг сейчас не умаляет, и мы даже в мыслях не держим подобного. Мы говорим лишь о том, что застой – это когда нет притока свежего воздуха, когда однообразие во взглядах и подходах становится нормой, единомыслие достигается не убеждением, а жесткими административными методами, в результате чего всякое иное мнение почитается за ересь. А в остальном, как говорится, прекрасная маркиза, у нас в театре всё настолько хорошо, что лучше просто быть не может!

Михаил ЗУБКОВ,
рядовой зритель
г. Белгород