Классический русский театр, «театр проживания», как назвал его Константин Сергеевич Станиславский, всегда был нацелен на то, чтобы через боль человека на сцене привести зрителя к катарсису, очищению. Актеры в том театре не играли, а жили на сцене, и жили так, что слышно было в паузе, как жужжит муха.

Актер театра классического должен был уметь все. Это отнюдь не громкие слова. Попробуйте, стоя на сцене один на один с полным залом, читать стих, декламировать прозу, произносить монолог. Очень трудно, если ставится цель достучаться до каждого сердца. Токарь в работе расходует металл, столяр – дерево, актер на сцене изживает самого себя, отдавая каждому зрителю частичку своей души.
Увы, прошли те времена. Нынче из театрального таинства делают напичканное спецэффектами шоу, где прибыль – единственная цель. О какой морали здесь может быть речь, о каком очищении души, когда на кону рейтинги по кассовым сборам?

В таком театре не важно – талантлив актер или нет, не важно – о чем спектакль, для чего и для кого творится действо на сцене. Главное – выйти за рамки дозволенного, ошеломить, ошарашить, эпатировать публику. Мат со сцены, чернуха, насилие и жестокость в так называемой новой драме стали нормой. Цель одна: представить во всей красе извращённую сторону жизни, показать отрицательное как реальность. Чем необычнее, если не сказать похабнее, тем лучше. Пойдут разговоры, поползут слухи, а там, глядишь, заметят и воротилы шоу-бизнеса.

Иногда мне кажется, что именно эти цели ставит перед собой Оксана Погребняк – режиссер скандально-самопального молодежного театра «Новая сцена-2». Попробую доказать этот тезис, взяв для примера достаточно нашумевший спектакль «Кислород», поставленный по пьесе Ивана Вырыпаева.
Еще до начала представления внимание привлек «смелый» режиссерский ход: наподобие воздушных шариков «новосценовцы» надули мусорные мешки и украсили ими зал. Это для чего, простите? Намек на то, что наша жизнь – сплошная помойка? Или средств на нормальное оформление не хватило, а праздника хотелось?

Вдруг загудел проектор, на экране побежали кадры нашумевшей в свое время социальной рекламы, сопровождаемые агрессивно обработанной песней «Прекрасное далеко». На полу, устеленном картоном, лежали люди. По виду – девочки лет 15-16. Девочки валялись на полу, ролики крутились, зрители постепенно стали возбуждаться: это уже спектакль или еще нет? Видео повторялось раз за разом и только после шестого повтора режиссер и, к сожалению, исполнитель главной роли Оксана Погребняк поднялась с пола и обратилась к зрителям с небольшой речью откровенно митингового окраса. Сказав несколько слов о том, что спектакль необычный, что театр «Новая сцена-2» совершенно независим от института культуры («Мы не вписываемся в тамошние стереотипы»), она дала команду к началу действа.

Включилась ритмичная музыка. Девочки и, как оказалось, мальчики поднялись с пола и начали исполнять буйный танец. Периодически один из исполнителей мужского пола ударами биты по полу прерывал музыку, все участники в паузах изображали приступы удушья.
Потом все стихло, тела заняли свои места на полу, пошел текст.
Произносили его своеобразно, в непривычной, смахивающей на манеру разговора людей с нарушенной психикой форме. Говорилось о том, как мужчина убил свою жену, потому что «в ней не было кислорода».

Сообщались подробности: убил лопатой и закопал в огороде. Дальше впечатления и воспоминания смазываются. От монотонной надрывной речи исполнителей потянуло в сон, но некоторые моменты все же остались в памяти: например, дикое поведение массовки, обливающей водой из бутылок себя и… зрителей. В определенный момент бутылки оказались не способны выразить режиссерский замысел, в ход пошли ведра с водой, из которых исполнители окатывали сами себя. Потом «актрисы» начали раздеваться, вследствие чего мужская часть зала оживилась. Взору зрителя предстали девочки в трусах и мокрых футболках. Но и это оказалось не пределом. Режиссер-бунтарь повелела актерам достать рулоны туалетной бумаги, которыми массовка обматывала себя, непрерывно танцуя. Когда бумага закончилась, а спектакль еще нет, девочки ринулись в зал и уселись на колени первым попавшимся представителям мужского пола.

Отдельно хотелось бы еще отметить склонность актеров «Новой сцены-2» к импровизации в устной речи. Матом здесь владеют все, нецензурные выражения легко и непринужденно конструируют в присутствии публики без малейших стеснений. Матерщина на сцене органично смотрелась на фоне соответствующего видеоряда: на экране в это время демонстрировался раздутый до неприличия сюжет канала НТВ о якобы нецензурном слове, обнаруженном не совсем психически здоровыми людьми в элементах архитектурной конструкции на втором этаже белгородского «СитиМолла».

Итак, подведем итоги: «Кислород» есть, а дышать нечем. Почему? Может быть, мы чего-то не понимаем в современном искусстве? А вдруг театр ставил некую сверхзадачу, о которой нам, простым зрителям, неведомо? Оксана Погребняк, когда её спросили о художественном замысле и о том, что хотел театр сказать зрителю этим спектаклем, ответила, говорят очевидцы, с несвойственной её возрасту непосредственностью: «Мы хотели, чтоб никто ничего не понял».

Прямо скажем, эту цель театру достичь удалось. А если так, то всякие рассуждения об искусстве как языке, на котором разговаривают с душой человека, в данном случае просто неуместны. Здесь разговаривают не с душой и не о душе. Можно с полной уверенностью сказать, что Оксана Погребняк и соблазненные ею в известном смысле молодые люди явили нам типичный образчик эрзац-театра, ярмарочного балагана в самом худшем смысле слова, пропагандирующего что угодно, но только не фундаментальные моральные и нравственные ценности, которые всегда отстаивал и будет отстаивать, уверен в том, классический русский театр.
__________________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
В этом мире много необычного, жаль только, что это не всегда полезно. А вот на сайте http://zaruza.ru очень много таких необычных вещей, которые будут ещё и полезными.