Это, конечно, не учебник истории. И не хрестоматийное пособие. Это воспоминания о войне живых очевидцев. Которые детьми пережили фашистскую оккупацию. Сначала, честно говоря, я эти воспоминания жителей села Иловка Алексеевского района отредактировать хотел. А потом передумал. Так сильнее впечатление. Единственное, что я сделал, это с диалектного и не всегда понятного языка на русский «перевёл».

Мария Кузьминична Архипова (во время оккупации ей было 10 лет).

В июне немцы пришли. Сперва мы сидели в погребе. Пришёл вечером русский солдат, попросил молока попить. Да чего ж не дадим, если коровы были у каждого? Дали. А он и говорит:
– Вы сейчас идите спите, а утром рано должны самолёты прилететь.

Мама корову доила – мы спали. Она забегает:
– Идите скорее в погреб – самолёты летят!
Вскочили и в погреб побежали. А Алёха и Иван – братья – в хате остались. Началась бомбёжка, солдат с нами тоже остался. И ему оторвало ногу. Нога висит, кровь, а он в погреб лезет. Крик поднялся – дети ж в основном – перепугались все. Мама с Оли – сестры – сняла платьице и перевязала ему ногу. Его вытянули из погреба после бомбёжки и на телегу с ранеными положили. Медпункт в церкви и в клубе был. Туда их и отвозили. А на другой день после бомбёжки немец пришёл. Ну тогда из погреба вылезли. Немцы начали курей ловить. Яйца отбирать. Сами. Коров из стада выгоняли и резали. А после вдруг прекратилось. Если придут молочка попросить – принесут кусок хлеба или сахара.

Стали на работу гонять. На аэродром, на дороги. И повесили несколько человек. Двоих иловских, а остальных с других сёл. Вроде как партизаны. На работу людей гнали – подвели к повешенным и показали. Предупредили – будете нарушать – и вам то же будет.
Ой, немцы-то, те были злее мадьяр. Но самые злые были финны. Мадьяры не злые были. Пилу у нас брали – за неё обязательно хоть супу принесут, хоть хлеба. Так мадьяры бывало и конфет детям давали.

На работу люди собирались возле дома, где комендант жил. Кого куда – рассылали по разным работам. Если что-то нарушил – волокли в подвал и били. Как-то нас полицаи пороть хотели за то, что с работы на подводе ехали, а не рядом шли. А немец встретился и отпустил.
Работали с утра и до вечера. Но мама не работала. Дома была.
Пришли немцы как-то картошку копать. А мама на огород выскочила, закричала: «Что ж вы делаете? Нам же есть нечего будет». Да и картошка ещё маленькая совсем была. Ну они её прикладом и ударили. Палец ей выбили.

А у нас были корова и телёнок. Их записали. А есть нечего совсем, и мама пошла у старосты просить, чтобы разрешил телёнка зарезать. Тот разрешил:
– Только, – говорит, – чтобы потихоньку!
Резали прямо в хате. А шкуру бросили в сенцах. Тут немец с полицаем зашли. Немец не понял ничего, а полицейский маму отвёл и говорит:
– Шкуру спрячь!
А немцу говорит:
– Пойдём, нету тут ничего.
Кто-то в селе из ракетницы стрелял. Сигналы подавал, должно быть. Собрали полицаи собрание. Каждого десятого вывели и повели на расстрел в Кулигу. А офицер остановил всех и говорит:
– Отпустите их домой и пусть наблюдают, кто ракеты пускает.
Потом, говорят, нашли этого человека. Страшно было. В домах заставляли окна завешивать, чтобы свет не горел.

После ухода фрицев в хатах ничего деревянного не осталось. Даже сундуки и скамейки зимой в печах пожгли. Даже чулан из досок разорили и пожгли.
В январе недели две они туда-сюда ходили, прежде чем окончательно уйти. А после Крещения уже совсем ушли.
Нескольких людей повесили. Многих угнали непонятно куда. Кого-то расстреляли, кого-то на работы в Германию. Никто не знал куда. Угнали, и всё.

Иван Митрофанович Ярцев (во время оккупации ему было 12 лет).

До войны мой отец в бригаде сторожем был – лошадей караулил. В первые же дни войны на фронт ушёл и под Ленинградом без вести пропал. При бомбёжке двух соседок убило насмерть – молодых девок. После бомбёжки наутро проснулись, слышим:
– Хардэ, хардэ, – говорят не по-нашему. Немцы пришли. На мотоциклах.
«Похардэкали» и дальше пошли на Глуховку. А потом эти когда прошли – другие пришли. Старосту, полицаев назначили. Начали заставлять окопы копать. Дороги чистить. И я работал. А ели в основном картошку и «соломать». Так старые люди варево называли. Как готовили? Колоски тёрли и варили с водой. Вот похлёбку эту и ели.
Напротив мадьяры стояли. В детсаду почта была. На почте три мадьяра служили. Мы, пацаны, дружили с ними. Журналы были хорошие у них – с бабами голыми. Мы ж такого не видели никогда. Они нам давали посмотреть. И очень мадьяры картошку, кукурузу, фасоль любили. Нам мясо отдавали взамен них.

Раз две бомбы упали в саду. Ну мы в этой яме костёр развели и картошку пекли. А костры нельзя было разводить. Полицаи языки пламени увидели и бегут:
– Вылазьте, – орут, – мы вас убивать будем.
А мадьяры крик услыхали и выскочили. С автоматами наперевес на полицаев кинулись. Те и убежали в разные стороны. Двое из мадьяров по-русски хорошо разговаривали. Узнали, в чём дело:
– Вы уж поаккуратнее будьте! – говорят.
И тут же с нами сели картошку печёную есть.

А вообще разные люди были. Как и у нас. Кто-то помягче, кто-то позлее. Мы с пацанами на лыжах едем, они нам говорят, чтобы мы за машину зацепились, и едут. А мы на лыжах следом. Проедут немного и газанут посильнее. Мы и летим в разные стороны, а они смеются.
А то было – к бабке Феколке пришли полицаи с мадьяром и нашли у неё будёновку, свисток и пояс красноармейский.

– Чего не сдали? – спрашивают.
– А кому?
Полицай плёткой бабку как секанул два раза по спине – аж кровь брызнула в разные стороны. Вот ведь иловский сам, а хуже любого фашиста.
А наши когда подходить стали – гудит весь горизонт. Спать страшно – грохот стоит. Мы у мадьяров и спрашиваем:
– Когда ж наши придут?
– Как нас погрузят – значит и русские скоро будут, – отвечают.
Наутро слышим «Ура! Ура!» – наши пришли. Мы по селу побежали – добра брошено полно. Кто что мог – всё разобрали. Я сапоги немецкие яловые взял и одеяло. А тут и наши в село входят:
– Есть немцы? – спрашивают.
– Нету, – отвечаем, – все уехали.

А мы пошли в детсад, где почта была. Дверь открыли, заходим, а там один мадьяр под кроватью спрятался. Мы солдат наших позвали. Его вывели и расстреляли на улице.
А потом через наше село пленных гнали. И колонна огромная. В памяти у меня, как на подводе финна везли. Одна нога обутая, а вторая без ничего и чёрная вся. Отмороженная. А та, которая в ботинке – мёрзнет, наверное, и он ею всё время об подводу хлопал. Пленных в клубе разместили. Мы мимо идём и слышим – нас зовут. Мы подошли, а это мадьяры с почты были. Мы к ним вечером пришли, а они плачут:
– Ребята, дайте поесть хоть чего-нибудь.
А у нас самих ничего нету. От почты недалеко дед жил – они с ним общались. Вот и говорят:
– Сходите у дедушки попросите чего-нибудь.
Мы подошли к конвоирам:
– Можно пленным еды принести?
– А кто они такие? – спрашивают.
– Да вот, при почте были, – говорим. – Хорошие солдаты. Нас кормили. Заступались за нас.
– А не били вас?
– Не, не били.
– Ну тогда принесите, – отвечают.

Дед кусок хлеба им отрезал, несколько картох в мундире дал. Мы пришли к мадьярам, передали. А они сами есть не стали. На всех, кто рядом был, по крохотке разломили и поели аккуратно все вместе.
Наши пришли – мы работать начали. За палочки. Трудодни назывались. При конце года председатель посчитает – и выдаёт на них зерна там али ещё чего. Мало давали на палочки. А налоги были огромные. Мясо, яйца, молоко «накладывали». Есть, нету – всё равно.
– Давай деньги, – говорят, – мы купим.

А в сорок шестом голод был. Я ел лист карачевый. Дерево есть «карайчик», «кашка» на нём растёт. Лапша по земле росла – ели. Ракушки в речке вылавливали. Яблоки лесовые ели. Жёлуди. Соберёшь, мать насушит, в ступе натолчёт и лепёшки из них лепит. Макуху ели. С голоду корову прирезали. Лист дубовый гребли – ели. У кого отец с войны пришёл – полегче было. Мужик всё-таки в доме. Как-никак вертится, зарабатывает. Те побогаче жили. А мы более-менее в сорок седьмом уже наедаться начали и в сорок восьмом.

Алексей СТОПИЧЕВ
________________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
Производством рекламной продукции и корпоративной одежды занимается компания "Max Sport". Также компания Макс Спорт производит на заказ пледы флисовые и нанести на них символику по вашему желанию.