В 2009 году в общеобразовательной старооскольской школе № 17 свирепствовавший во всем мире свиной грипп продлил осенние каникулы на целую неделю. Но это для детей. А техническим работникам образовательного учреждения дел хватало и во время эпидемии. Надо навести чистоту и порядок в помещении школы, отмыть до блеска полы, отшлифовать стены и так далее.

Завхоз школы Майя Цветанова поручила школьным уборщицам навести повсеместно лоск и блеск. Приказ не обсуждается, да вот беда: у технички Зайнаб Байдавлетовой две пары резиновых перчаток давным-давно прохудились, а новых ей завхоз не выдала. Одним словом, почти голыми руками взялась Зайнаб мыть полы и стены водой с хлорамином. Концентрацию весьма ядовитого вещества никто не проверял, никаких инструкций и указаний по работе с опасным химикатом техничка Байдавлетова от завхоза не получала.

Между тем на упаковке хлорамина черным по белому написано, что концентрированный раствор хлорамина не рекомендуется даже в канализацию выливать, не говоря о том, чтобы голыми руками в той жгучей смеси полоскаться. Так оно и вышло: жжение кожи на руках Зайнаб почувствовала не сразу, но очень скоро поняла, что работать обожженными руками не может. Пожаловалась Цветановой:
– Хлорамином мы редко пользуемся. Может быть, это от него руки так болят?
– Не хочешь мыть стены школы водой с хлорамином, мой с мылом, – без лишних разговоров парировала завхоз.

После смены моющего средства боль в кистях не утихала. Когда Байдавлетовой терпеть стало невмоготу, она пошла в травмпункт старооскольской горбольницы №1.
Врач-травматолог Валерий Глуховченко возмутился:
– Как вам могли дать такой совет? Ведь мыло – тоже щелочь!
Выписывая больничный лист пострадавшей, врач в соответствующей графе указал – «несчастный случай на производстве».

Получив больничный, Байдавлетова позвонила завхозу, рассказала о случившемся, а когда вышла 1 декабря на работу, была очень удивлена тем, что директор школы Любовь Буталий и завхоз Цветанова не составили акт по случаю производственной травмы.
Байдавлетова написала заявление директору с просьбой провести служебное расследование и показала сначала его завхозу.
– Пошла вон отсюда! – заорала завхоз на техничку. – Развелось тут, понимаешь, писателей. В заявлении твоем сплошная ложь и провокация. Ты должна была делать влажную уборку жавелином.

Как это – жавелином? Откуда взялся новый химикат? А вот оттуда: он помягче, менее едкий, от него таких ожогов не будет, а потому и никакой «производственной травмы» не может случиться. Но ведь техничкам выдали хлорамин и велели мыть именно хлорамином? Байдавлетова пошла к директору школы, чтобы добиться справедливости. Буталий внимательно выслушала пострадавшую и ласковым голосом объяснила дальнейший порядок действий техничке, подробно, как неразумному ребенку:
– Заявление и больничный можете сдать моему секретарю. Мы проведем служебное расследование. Но что прикажете мне делать с вашим больничным листом, если факты, изложенные в заявлении, не подтвердятся? Неужели придется ваш больничный лист выбросить? Тогда деньги за время нетрудоспособности вы не получите. Я вам зла не желаю. Врачи – тоже люди, и они могут ошибаться. Вы сходили бы лучше к травматологу, который записал в больничном «несчастный случай на производстве», и попросили его эту запись зачеркнуть. Взамен того лучше написать – «бытовая травма», «исправленному верить», расписаться и поставить печать.

Буталий пальчиком показала, где и в каких местах нужно произвести предлагаемые ею манипуляции, и добавила:
– Тогда будет всё хорошо и деньги вы получите.
В коридоре техничку поджидала Цветанова.
– Что тебе сказала Буталий?
– Надо съездить в травмпункт, чтобы исправить в больничном запись на «бытовая травма».
– Ну так и поезжай!
– У меня денег на маршрутку нет. Зарплату я не получила.
– Я тебе мелочь на проезд дам.
Однако Зайнаб Байдавлетова уговорам и шантажу не поддалась, считая, что закон на её стороне. Больничный лист и заявление секретарю директора школы № 17 давать не стала, а прямиком отнесла в управление образования округа. И вдобавок к тому пожаловалась в прокуратуру.

По этой жалобе прокуратура инициировала проверку, которую осуществила государственная трудинспекция в Белгородской области. Это правильно, мы положительно отметим реактивные свойства надзирающих за соблюдением законности. Но более интересен другой факт. Началась проверка, пошли фотографировать рабочее место технички. Радужную картину зафиксировали комиссионно: стоит пустое ведро, на ободке висит порванная резиновая перчатка, а на полке шкафчика лежит нераспечатанная пачка новых перчаток, тут же – таблетки жавелина и оборудованный стенд с инструкциями по его применению. Хлорамином и не пахнет. Красота, да и только!

– Я перчатки новые не получала, – сказала Зайнаб. – Когда их сюда принесли, не знаю.
Комиссия заявление технички приняла к сведению и пошла заседать дальше, а к Байдавлетовой подошла завхоз Цветанова:
– Говоришь, ты не получала новые перчатки? Так получи сейчас и распишись вот за эту, которую я для тебя специально принесла. – Цветанова всучила техничке новую упаковку перчаток, получила подпись Зайнаб в ведомости выдачи защитных средств и провела с техничкой «воспитательную беседу».

Убедительно, видимо, говорила зав­хоз с техничкой, настолько тактично и ласково, что Зайнаб стало очень плохо. 8 декабря с ней случился гипертонический криз. Подскочило давление, пришлось вызывать «скорую помощь». Уколы, амбулаторное лечение результатов не дали, Байдавлетову отправили в стационар, где она пролежала под капельницей с 21 по 31 декабря.

С Новым годом Зайнаб поздравили дома, но нового счастья он ей не принес. 11 января, первый рабочий день 2010 года, она отработала спокойно. Но уже на следующий день начальник управления образования Старого Оскола Юрий Паршуков прислал ей письмо, в котором сообщал, как в свое время прозорливо предсказывала директор школы Любовь Буталий, что «факты, изложенные в заявлении Байдавлетовой, не подтвердились». А что же подтвердилось? То, что и следовало ожидать: «травма, полученная 19 ноября 2009 года уборщицей служебных помещений Байдавлетовой З.Г., не связана с производством». На сей счет, полагает Юрий Николаевич, иных мнений и быть не может, поскольку рабочий день у Зайнаб окончился в 19.00, а обратилась она в травмпункт в 21 час 50 минут. Из этого, как нам кажется, следует, что в Старом Осколе 19 ноября между 19.00 и 21.50 шел сильный кислотный дождь, под который Зайнаб и угодила.

Надо отдать должное Юрию Паршукову: он внял вразумившим его голосам из прокуратуры и гострудинспекции и приказал оплатить Байдавлетовой больничный лист в 100% размере.
Вот тут и началось торжество справедливости. Байдавлетова 13 января ушла с работы пораньше, чтобы успеть получить наконец-то зарплату. На другой день она вновь имела душещипательный разговор с завхозом, которая потребовала у технички объяснительную за «самовольную отлучку». Увидев, как Зайнаб затрясло, завхоз выхватила таблетки валидола, разломила пополам, одну половину отдала техничке, вторую бросила себе под язык.
Опять пришлось вызывать «скорую». Байдавлетова спросила приехавшего врача:
– Если после укола я почувствую себя лучше, можно я отдохну и приступлю к уборке помещений?
– Какая уборка? Вам в больницу надо, давление 180×100.

Врачи, конечно, нормализуют давление, это их служба. А что делать, чтобы давление улюдей не поднималось во время работы? Простенький вроде вопрос, а ответ сразу не найдешь.
Байдавлетовой завхозовский валидол не помог, она опять на больничном. Поправит здоровье – пойдет на работу. Но надолго ли хватит у замордованного работника нервов? Честно сказать, мы здесь только руками можем развести. Создается впечатление, что пока этой школой руководит Любовь Буталий, «скорая помощь» должна на всякий случай возле крыльца дежурить постоянно.

Владимир Крайнев
г. Старый Оскол
_________________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
По адресу http://www.profposuda.ru/index.php/cPath/36_61 можно найти множество разновидностей совков, как для уборки, так и для льда, для муки, кулинарные совки.