Война и пьянство – тема особая. Мы достоверно знаем, что и в штабах, и в окопах на передовой водка рекой лилась, но говорить о том вслух, подсчитывать «пьяные» потери и анализировать разрушительные послевоенные последствия узаконенного во время Великой Отечественной повального пьянства, как на фронте, так и в тылу, не принято.

Грех будет большой, если мы упрекнем сейчас увешанного наградами фронтовика, который, смахнув слезу, поминая павших в боях однополчан, выпьет в День Победы «наркомовские сто грамм» и закусит солдатской кашей. Но еще больший грех делать вид, будто мы не знаем, что водка физически убила огромное количество солдат и офицеров Красной Армии, упившихся перед наступлением до невменяемого состояния. Тысячи пристрастившихся к ежедневным попойкам бойцов умерли в мучениях, дорвавшись до запасов метилового спирта. Документы свидетельствуют, что у вермахта к концу войны появилась даже особая тактика под названием «Водка-оффенсив».

Отступающие под напором наших во­й­ск немецкие части оставляли в городах и селениях крупные запасы шнапса и вина. Наши с боями брали населенный пункт, быстро находили цистерну или несильно замаскированный склад с запасом «эликсира жизни» и отмечали успех операции, как полагается. Чуть позже немецкие штурмовые части возвращались и в упор расстреливали вдрызг пьяных бойцов, не вяжущих лыка. Маршал Георгий Жуков, когда подобные факты стали едва ли не нормой, отдал приказ расстреливать из танковых пушек цистерны со спиртом, оставленные отступающими немцами. «Убийственный» приказ был издан после того, как ослепла от спирта целая воинская часть. Немцы, увы, точно рассчитали: от спирта русские солдаты не откажутся даже под страхом смерти.

Да, согласимся мы, выдаваемая на передовой каждодневная порция водки помогла выжить тысячам фронтовиков в сорокаградусные морозы зимы сорок первого под Москвой, не дала сойти с ума в аду Сталинграда, в гнилых болотах под Ленинградом, в мясорубке под Ржевом, Харьковом. Но самая грустная правда заключается в том, что погубила водка на войне гораздо больше людей, чем спасла. Пьяные офицеры посылали в атаку на пулеметы своих солдат, и они шли и закрывали амбразуры грудью, потому что пьяному не только море по колено, но и пулемет нипочем. Упившиеся артиллеристы нередко били по своим, и это далеко не единичные случаи.

Но хуже всего то, что пьянство, разрешенное однажды, если угодно, освященное самим товарищем Сталиным, стало нормой повседневной послевоенной жизни. Очевидцы свидетельствуют: когда Германия капитулировала, в армии началось страшное, повальное, безудержное пьянство. Понять это можно: конец войне, победа, нечеловеческое напряжение физических и душевных сил требовало разрядки, а на Руси испокон веков другого способа для снятия стресса не ведали. Водка, спирт, коньяк, шнапс, вино – расход алкоголя в ту пору подсчету не поддается, в первые дни после победы застолье в частях и соединениях не прекращалось ни днём ни ночью.

Надо отметить, снабжение вой­ск было налажено отменно, да и в воинских частях знали, где что плохо лежит на оккупированной территории. В то же время на гражданке, особенно в только что освобожденных от немцев областях, да и по всей стране, было очень голодно. Вскоре армию начали сокращать, с фронтов домой стали возвращаться победители. Первым делом, конечно, встреча, застолье, где выпивали стаканами, а закусывали чем придется.

Гуляли по полной программе, что называется, от души. Власть в ту пору смотрела на всенародное пьянство сквозь пальцы. За распитие спиртного где угодно, хоть в самых неположенных местах, не наказывали, к ответственности привлекали лишь за проступки, которые люди совершали в пьяном состоянии. Очень скоро выяснилось, что без водки народ просто не может жить. Фронтовики, если не сплошь, то в массе своей вернулись с войны законченными алкоголиками, попав в зависимость от ежедневной, положенной бойцу по приказу Верховного Главнокомандующего «наркомовской сотки». Но что такое «сотка» для сформировавшегося алкоголика? Водку и на войне пили далеко не «сотками», а уж в мирное время…

Масштабы систематического спаивания советских войск во время войны производят жуткое впечатление. Например, только за декабрь 1942 года в войсках на всех фронтах было выпито 5 миллионов 691 тысяча литров водки, за тот же месяц 1943-го – 5 миллионов 665 тысяч литров. В конце 1942 года нормы отпуска водки были такими: Карельскому фронту – 364 тысячи литров, 7-й армии – 99 тысяч, Ленинградскому фронту – 533 тысячи, Западному фронту – 980 тысяч, Брянскому – 414 тысяч, Калининскому – 690 тысяч, Северо-Западному – 394 тысячи, Волховскому и Сталинградскому – по 407 тысяч, Воронежскому – 381 тысяча, Донскому – 544 тысячи, Юго-Западному – 478 тысяч литров. А Закавказскому фронту полагалось 1 200 тысяч литров вина.

Интересен такой факт. С целью деморализации бойцов Красной Армии и агитации противника к сдаче в плен фашистская пропаганда выпускала листовки. На одной из таких агиток была изображена бутылка водки и напечатаны два текста: выдержка из постановления за подписью Сталина «О введении водки на снабжение в действующей Красной Армии», а чуть ниже было написано: «Не подлость ли – напоить человека водкой, чтобы он, одурманенный ею, не отдавая себе отчета, лез в бой, в котором ему предстоит верная смерть! Так поступает командование Красной Армии».

К слову сказать, применение в вооруженных силах антидепрессантов и различных допинговых средств во время боевых действий придумали не командиры РККА. Еще Петр Первый учредил во время войны «винные порционы». Вплоть до 1908 года в царской армии строевым нижним чинам выдавали недельную норму – три чарки (160 г), нестроевым – две чарки. При этом на усмотрение командира части оставили право по праздникам, во время маршей, ненастья и в иных случаях, дабы поддержать здоровье подчиненных, выдавать рядовому и младшему начальствующему составу не более 15 чарок в год на одну озябшую или загрустившую от передряг душу.

В 1908 году особым указом царя чарку заменили чаем, в солдатских лавках запретили продавать крепкие алкогольные напитки. Именно с чрезмерным употреблением горячительного зелья в русской армии многие связывали неудачи в русско-японской войне. Узнав о поражении России, германский император Вильгельм II прозорливо произнес: «В грядущей европейской войне победа будет на стороне трезвого». Видимо, царское правительство придерживалось аналогичного мнения и потому перед Первой мировой в России был введен «сухой закон».

В годы Гражданской войны в Красной Армии употребление крепких алкогольных напитков было запрещено. Традицию выдавать спиртное в воюющей армии возродил Клим Ворошилов, народный комиссар обороны (нарком), который командовал нашими войсками в бесславной войне с белофиннами. Винтовки-трехлинейки против автоматов «Суоми», буденновская кавалерия и ворошиловские тачанки против танков и хорошо обученной артиллерии – тут поневоле запьешь. А главная беда – жуткий 40-градусный мороз, от которого бойцов защищали суконные будёновки и хлипкие ботинки с обмотками.

Вот как об этом вспоминали фронтовые медики: «В финскую наши бойцы жутко страдали от морозов. Привезут такого в госпиталь, а он сказать ничего не может. Когда раненому вливали дозу разведенного спирта, боец оживал… Тогда обратились к Сталину с просьбой ввести водку в рацион. Так появился на свет «ворошиловский паек»: в него входил «мерзавчик» – 100-граммовая бутылочка водки, галета, огурец или таранька. В газетах написали: «Ворошилов приказал: ввиду особо тяжелых условий боев ввести дополнительный «наркомовский» паек – 50 г сала и 100 г водки для солдат. Летчики получали столько же коньяка, а танкисты – удвоенную норму». С тех пор в обиход вошло выражение «наркомовские 100 граммов».

В немецкой армии солдатам на передовой водку не давали, хотя шнапса и вина для офицеров в войсках было достаточно. Командование противника иначе решало проблему стрессов и депрессий, что неизбежно в ходе боевых действий. Немцы для снятия у бойцов на передовой психологического напряжения, активизации душевных и физических сил перед наступательными операциями применяли антидепрессанты, стимуляторы и возбудители наркотического свойства. Широко распропагандированный ведомством Геббельса образ здорового и сильного духом арийского солдата имеет мало что общего с реальной действительностью.

Наркотики были одним из ключевых факторов фашистской «храбрости», а про жестокость и зверства фашистов говорить нечего – нормальный человек на подобное просто не способен. Синтезированный немецкими химиками «первитин» поначалу казался волшебным средством, однако со временем принимающие его солдаты становились нервными, психически неус­той­чивыми, постоянно впадали в депрессию. Над синтезом «средства от страха» несколько лет работала вся химическая и фармакологическая промышленность довоенной Германии. Курировал работу над проектом глава «СС» Гимлер.

Этот препарат относится к группе стимуляторов на основе «амфетамина», который довольно активно стимулирует работоспособность и снижает аппетит. У этой группы препаратов масса тяжелейших побочных эффектов, поэтому немецкие военные врачи требовали запретить «первитин», но командование продолжало пичкать армию наркотиками, исходя из простого соображения, что солдата всё равно однажды убьют, а потому нет смысла заботиться о его здоровье.

Последние годы войны немецкая армия крепко сидела на «энергепилле» – смеси «первитина», кокаина и деривата морфия. Это полный комплект составляющих популярных ныне «экстази». Стоит отметить, что на заключительных этапах войны Советская Армия алкоголиков, принявших на грудь «наркомовские 100 грамм», вступала в бой с немецкой армией наркоманов. Итог противостояния мы только что отметили. Кстати, это лишний раз доказывает: если уж необходим допинг, то алкоголь действует эффективней. За годы войны технология получения энергепилле в Германии была отработана безукоризненно. Когда война закончилась, многие немецкие химики и фармакологи занялись изготовлением препарата для насущных нужд наркомафии.

Почти сразу после капитуляции противника в Советской Армии водочное довольствие было отменено. В последний раз «фронтовые» официально были выданы участникам Парада Победы 24 июня 1945 года. А потом началась, как верно подметил сатирик, еще более трудная мирная жизнь. Сегодня Россия уверенно впереди планеты всей по количеству алкоголя, приходящегося на почти окончательно спившуюся душу населения. Наркологи единодушны в том, что истоки повального пьянства в победившей фашизм стране надо искать на дне наркомовского «мерзавчика».

Иван КОРНЕЕВ