Про мужскую зону любому, мало-мальски информированному россиянину известно многое. Про иерархию известно. А сколько песен про «сидельцев» написано – не сосчитать! Про женские колонии рядовому обывателю не известно почти ничего. Ни что там, ни как там, ни про что. Поэтому когда управление федеральной службы исполнения наказаний по Белгородской области пригласило посетить недавно открытую в Валуйском районе женскую колонию, согласился сразу, не раздумывая.

Женская колония ИК-9 образована на месте бывшей знаменитой «малолетки» – исправительного учреждения для несовершеннолетних. Сейчас там около двухсот гражданок из двадцати шести регионов России, плюс «гостьи» из Украины, Белоруссии и Молдовы, совершившие преступления на территории нашего государства.

Если в мужских колониях очень много пожилых «сидельцев», в женской зоне дамы в основном, как говорится, вполне детородного возраста. Из двух сотен отбывающих здесь наказание преступниц всего-навсего шесть женщин пенсионного возраста. Все остальные – хоть куда во всех смыслах этого метафорического выражения.

Если разбивать осужденных на категории по статьям УК, вырисовывается следующая картина: основная масса заключённых сидит за кражи. На втором, не менее «почётном» месте – сбыт, распространение и употребление наркотических веществ. На третьем – убийства. На четвёртом – статья 111 УК РФ – «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Пятое место за мошенницами.

Подавляющее большинство оказавшихся за решёткой женщин преступления свои совершали в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Но если в фильме «Джентльмены удачи» схема была «украл – выпил – в тюрьму», то у женщин немного по-другому. Сначала выпила. Потом украла. А уж потом в тюрьму. Как правило, убийства тоже в пьяном угаре совершались.

Есть в Валуйской колонии, например, пожилая женщина, которая в состоянии алкогольного опьянения разозлилась на зятя, избивающего дочку, взяла нож и зарезала изверга. Благообразная такая бабушка, пользуется на зоне большим почетом и уважением. Так что, мужики, не распускайте руки, не злите тёщ.

Оказавшись в колонии, женщины, как правило, жалеют о совершённых преступлениях. Раскаиваются. По крайней мере, на публике.

Одна из осуждённых чуть ли не слезу пустила, рассказывая, какой это ад – лишение свободы, как здесь тяжело и бесприютно и как она хочет выйти по УДО, то есть освободиться условно-досрочно. Но в раскаяние и искренность верится с трудом. Все осуждённые здесь далеко не первоходки, попавшие первый раз случайно и по глупости. Как минимум у каждой за плечами вторая судимость.

У Елены, например, первая «ходка» была за сбыт наркотических веществ. Вторая — за кражу. И сколько бы осужденные ни говорили о бесприютности и тяжёлой жизни, на самом деле многим из них в зоне лучше, чем на воле. Во-первых, они перестают пить и колоться.

Во-вторых, восстанавливают потерянные или заложенные на воле документы. В-третьих, всегда накормлены, живут в тепле и спят на чистом. В-четвёртых, получают хотя бы какую-то специальность. Сейчас, например, здесь около пятидесяти женщин проходят обучение по двум специальностям — швея и штукатур. Остальные этому обучились и работают.

Важным аспектом деятельности УФСИН стало обеспечение работой осужденных женщин. В колонии налажен выпуск носочно-чулочной продукции на оборудовании, которое предоставила Шебекинская носочно-чулочная фабрика. С несколькими предприятиями заключены договора на пошив рабочей одежды. В женской колонии не желающих работать практически нет.

Слишком мало приходит женщинам продуктов и предметов гигиены с воли, единственная возможность иметь те же сигареты, сладкое или косметику — покупать в магазине. Женские исправительные учреждения даже раньше, при чётко развитой системе воровских понятий, не входили в воровскую систему. На них не выделялся «общак». Да что там «общак»! Женщины, участвовавшие в воровских «делах», даже доли никогда не получали ни за кражи, ни за грабежи.

Довольствовались тем, что с барского, простите, мужского стола перепадало. А известные Сонька Золотая Ручка или, скажем, Мурка – исключения из общего правила, а больше красивая легенда. Потому девушкам и девочкам ни в воровском мире, ни тем более в колонии никакая романтика не светит. Одни лишь бепросветные будни, наполненные тяжёлой работой, чтобы хоть что-то себе купить. А на воле – отторжение общества, презрение близких, полное одиночество.

Сотрудники управления обращают особенно пристальное внимание на восстановление связей заключенных с родными и близкими. Главное отличие женских зон от мужских — почти полное отсутствие посетителей. Если кто хоть раз был в мужской колонии, тот видел, как много там посетителей: друзья, подруги, жёны, родители и дети – приезжают с передачами к «сидельцам», толпятся в огромных очередях.

В женских колониях в гостевых помещениях очередей никаких нет. Начальник ИК №9 – майор внутренней службы Александр Пышьев в разговоре с нами поведал, что посетители в женской колонии скорее исключение из правил. Так устроена жизнь: от женщин, оказавшихся за решёткой, отказываются практически все. Зачастую даже ближайшие родственники. А перевоспитание без поддержки родных и близких не просто трудно — оно почти невозможно.

Кстати, что меня больше всего поразило: мужья своих жён, попавших за решетку, практически никогда не дожидаются. В отличие от жён, которые не только годами, а иногда десятилетиями от «ходки» к «ходке» ждут своих благоверных из колонии.

Как бы ни бились психологи и воспитатели управления, как бы ни рассказывали о необходимости вести честную жизнь, но если женщина выйдет на волю, а её никто не ждёт и некуда пойти, она рано или поздно вернётся обратно. А чего ей за забором с колючкой делать? Тут есть художественная мастерская, клуб, концерты, работа, а вокруг такие же, как она, заключенные, где все равны.

Ищут сотрудники ИК связи родственные, но зачастую лучше бы их не искать. Как тут перевоспитать и объяснить, что «на воле» лучше? На той самой «воле», где муж бил, а теперь и вовсе бросил, где сын последние, кстати, украденные деньги отнимал, где мимо проезжали красавицы на иномарках, обливая ее, стоящую в рванье на обочине, грязью из луж. И вот тут встает не то чтобы камнем краеугольным, а валуном с Эверест величиной вопрос о реабилитационных центрах.

О таких центрах, где уют и безопасность, где есть работа, где можно так же без стеснения ходить в хор и выступать на сцене клуба, рисовать или танцевать. И что немаловажно, а то и во главе угла – в таком центре не дадут сорваться в омут наркомании и алкоголизма.
Нам повезло всё-таки встретить одного посетителя — тридцатисемилетнего Игоря. Он приехал к своей жене Наталье на длительное свидание.

Но, как оказалось, Игорь просто сам хорошо знает, что такое находиться в колонии — в своё время более десяти лет был в заключении. Вышел, завязал с прошлым, сейчас занимается любимым делом — работает краснодеревщиком. Надеется, что и жена одумается, начнёт вести нормальный образ жизни. А пока Игорь один воспитывает маленького полуторагодовалого ребёнка. Когда жену посадили, их сыну Максиму было всего два месяца. И посадили-то, честно говоря, из-за того, что Наталья с подругами «обмывала» рождение ребёнка и по пьяни что-то украла.

Одумается Наталья или нет — неизвестно. Как неизвестно и то, думает ли она о своём сыне, который растёт почти сиротой. А Максим в полтора года совершенно не знает, кто такая мама и как здорово с ней пройти рядом или просто поплакать от своих детских обид, крепко обняв самого близкого и родного человека, давшего ему жизнь. И как объяснишь маленькому человечку, что мамы нет рядом потому, что на первый план вместо семейного счастья она поставила пьяные приключения...

Алексей Нилов
Валуйский район
Фото Татьяны Дубининой
__________________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
Фабрика женской одежды в Москве осуществляет пошив одежды оптом, цены на которую установлены доступные и оптимально соответствуют качеству готовой продукции.
__________________________________________________________________________