В областном центре в обычном доме в типовой хрущевке жили-поживали супруги Демченко. Люди пожилые, для которых покой и тишина – основные признаки уюта. И всё бы хорошо, если бы однажды в этот дом, в аккурат в квартиру над ними, не въехала семья другого героя сей печальной повести – Владимира Солохи. Поначалу отношения у соседей складывались терпимо, но потом, как утверждают супруги Демченко, им от соседа сверху житья не стало. Громкая музыка допоздна, звонки среди ночи, скандалы, брань, нецензурщина…

Ия Дмитриевна, как старшая по дому, пыталась было урезонить соседа, особо обращая внимание на то, что дети всё слышат, а это плохо влияет на их неокрепшую психику. Сосед даже разговаривать с посторонними, вмешивающимися в его личную жизнь, не желал: не ваше, мол, дело, шли бы вы, бабушка, своей дорогой.

Конфликт нарастал как снежный ком. Солоха вечером врубает музыку – Демченко вызывают милицию. Владимир в сердцах выскажет все, что о надоевших ему соседях думает, а те – участковому запрос: как быть с употреблением табуированных словосочетаний?
Дошло до того, что молодой тридцатилетний парень начал применять к старику физическую силу. Факт побоев был зафиксирован судмедэкспертизой, началось следствие.

Юрий Николаевич Демченко с горечью поведал, что особенно обидно ему с супругой стало, когда он услышал, как сын Владимира, пятиклассник, во дворе указывая на него своим товарищам, рассказывал со смехом о рукоприкладстве отца. Нет, дедушка не стал драть чужому ребенку уши, хотя в прежние времена именно так бы любой старик и поступил. Но нынче времена другие: Юрий Николаевич пошел с жалобой в управление образования области. Зашел в один из кабинетов и посетовал ответственным людям на качество воспитания соседского мальчика.

Вот кабы специалисты из названного управления чуткость проявили, продемонстрировали бы тонкое понимание специфических особенностей психики некоторых посетителей, мы бы про эту историю, наверное, не узнали никогда. Там и делов-то – поговорите, пообещайте старичку, что разберемся, мол, проведем беседу с родителями и примем меры – вот и всё! Все довольны, пострадавших нет. А вышло наоборот: в управлении образования дедушке предложили изложить претензии письменно. Он тут же их изложил, причем в довольно эмоциональной форме.

В школе на сигнал из вышестоящей инстанции отреагировали должным образом: отца сорванца вызвали и пропесочили. Надо ли говорить, что отношения соседей после этого не стали лучше?
Солоха – имеет право – подал на супругов Демченко жалобу в суд за распространение клеветы, оскорбление, наносящие ущерб чести и достоинству.

Суд принял иск к рассмотрению и со своей стороны организовал такой казус, который чуть не свел с ума всех участников процесса. Судья Анна Михайловна Литвинова приняла в производство к рассмотрению как основное доказательство со стороны истца ксерокопию письма Демченко, обращенное лично к некой Гертруде Михайловне. При этом, что примечательно, судья не видела подлинник, как принято в подобных случаях.

Рассмотрев и оценив аргументы сторон, суд принял «соломоново» решение: старики-инвалиды должны заплатить оскорбленному ими соседу три тысячи рублей и послать на домашний адрес некой Гертруды Михайловны письменное опровержение сведений, упомянутых в письме, подлинник которого отсутствует в природе. Замечательное решение! Нарочно такое не придумать, даже не старайтесь.

Как опровергать и какими словами – это суд оставил на усмотрение ответчика. Видимо, пришлось поломать голову над исполнением решения суда и службе судебных приставов, поскольку тайну частной переписки еще никто не отменял. Кассационные инстанции оставили в силе решение суда первой инстанции, тем самым утвердив некий, на наш взгляд, парадокс в качестве нормы.
Окрыленный победой Владимир Солоха подает в суд на второе письмо Юрия Николаевича Демченко, который для надежности в тех же выражениях сигнализировал еще и в «Центр социальной помощи семье и детям».

Новое дело со старой начинкой рассматривалось в том же Свердловском суде. Слова аналогичные, ответчик абсолютно тот же, но решение суда, как ни странно, разительно отличается от предыдущего. Этот суд в лице федерального судьи О.П. Аняновой пришел к выводу, что «со стороны Демченко не имело места распространение порочащих сведений в отношении Солохи В.Н». Кабы вчера это случилось, мы бы на магнитные бури грешили, но дело было в ноябре прошлого года – никаких там бурь не отмечалось, просто суд другой и решение соответственно.
С той поры супруги Демченко пребывали в полном замешательстве.

Один суд доказал, что никаких порочащих сведений в письме нет, а другой суд обязал из копии того письма опровергнуть фразу: «Два раза из трех наносимые мне побои Солохой В.Н. происходили при его сыне». Но как это сделать, если факт побоев подтвержден в судебном порядке? Еще сложнее опровергнуть высказывание: «Это страшный человек». Что написать – «не страшный» или «страшный, но не человек»? Самое печальное, что текст опровержения, как утверждали приставы, надо показать истцу Солохе, хотя в решении суда об этом ни слова.

Как вы думаете разрешился сей конфликт? Очень просто. Демченко выплатили соседу три тысячи и написали опровержение, адресовав его Гертруде Михайловне. Семья Владимира Солохи приватизировала и продала квартиру, приобрела частный дом, где они теперь могут и музыку слушать, когда пожелают, и ремонтом заниматься хоть круглые сутки. Осталось лишь Солохе выплатить старикам деньги, которые суд определил как компенсацию за побои. Вот такая история. Все остались при своих интересах.
Хотя вопрос, на самом деле, серьезный. Откуда вырос этот скандал? Где корни всех подобных конфликтов, коим, увы, нет числа?

Не хотелось бы заниматься морализаторством, но всё-таки скажем: качество жизни – это не только да и не столько тонны съеденного мяса и выпитого молока. Если говорить по большому счёту, одна драка во дворе или на лестничной площадке сводит к нулю все усилия по части благоустройства и изобилия. Кусок же в горло не лезет, когда соседа, который в три часа ночи танцы устроил, убить хочется. Вот о чем разговор!

Не пора ли нам при каком-нибудь специальном ведомстве – судебном или правоохранительном, а может, лучше при соцзащите – создать специальную смешанную комиссию по урегулированию конфликтов в быту? Пусть бы там работали опытные психологи, юристы, сотрудники полиции, комиссии по делам несовершеннолетних и обязательно представители общественности, которые порой лучше любого пожарного гасят конфликтные костры на меже.

Иного бузотера достаточно пожурить публично, он потом как шелковый ходит. По этому поводу Антон Павлович Чехов как-то заметил: «Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой». Вот и давайте исходить из того, что все мы изначально добрые, а вовсе не «страшные человеки».

Татьяна ЛАПИНСКАЯ