В самом что ни на есть центре Белгорода построоили силами Белгороддорстроя поминальную часовню на месте «пещерки» - места упокоения Святителя Иоасафа Белгородского, Чудотворца. Работы еще идут полным темпом – благоустраивают прилегающий двор. У меня горечь в душе оттого, что я понимаю, что делается.

В этом дворе я с родителями жил с 1951 г., мы все, жители первых в городе 8-12 квартирных шлакоблочных двухэтажек тоже наш двор благоустраивали деревьями и цветничками. Мама моя работала на строительстве этих двухэтажек десятником, копала котлованы и сооружала фундаменты из бутового камня. Все делалось вручную, лопатами и тачками, единственным подъемным механизмом был механический подъемный кран «Пионер»: крутишь ручками лебедку – и он аж 200 кг шлакоблоков из местного шлака на 2-й этаж поднимает. Дома - половина пошла под рабочие общежития предприятий-застройщиков, цемзавода и асбошиферного комбината – были с деревянными перекрытиями и лестницами, и с печным отоплением изначально – для угля там были подвалы в полный рост с ссыпными люками, а для дров – дровяные сараи во дворе, тоже шлакоблочные. Но в домах впервые в Белгороде были ванны! Топилась печь на кухне – и там грелась горячая вода, которая по трубе с медным краном (!!!) лилась в эмалированную ванну (!!!), что по тем временам было верхом благоустройства,роскошью, чудом техники! Остальной город мылся или в железнодорожной бане у вокзала (по «мужским» и «женским» дням), или дома в корытах и тазах. Туалет в квартире с канализацией, а не коллективный «нужник» во дворе тоже считался чудом комфорта, мечтой всего города. По городу - асфальт был только у вокзала и на шоссе Москва-Крым, остальные улицы бутовый камень или просто пыльный грунт – ездили конные повозки с бочками «золоторей», выгребавших ведрами нечистоты из выгребных ям «нужников».Воду остальной город носил ведрами с уличных колонок водопровода позапрошлого века - они еще кое-где сохранились и исправно работают. А у нас был центральный водопровод - его так гордо и называли: «центральный водопровод». И первые в городе балконы у нас были! Ажиотаж при заселении был такой, что главнюк гарнизона, комдив и генерал, выставил у подъездов сержантов с автоматами ППШ – и пока сам с молодой генеральшей по всем домам (заселяли сразу три) не прошел и не выбрал себе положенную ему квартиру – охрану не снимал. Мы, дети счастливых отцов и матерей – маме жилье было положено как молодому инженеру-строителю, а отцу – как отставному подполковнику с семьей из 7 душ – весь этот диковатый процесс диковатого заселения диковато наблюдали, сидя несколько часов на кучках своего скарба в этом самом дворе. А предки наши ждали ордеров, которые переписывались по случаю начхательства на все эти бумажки боевого генерала-коммуниста.
Все это, а также то, что сказывали шепотом, как при копке котлованов вскрывали во дворе могилы и гробы священников, увозили в самосвалах их останки, а могилы быстро засыпали, что на этом месте засыпаны фундаменты древнего монастыря, на которые при земляных работах мать лично натыкалась, и еще кое-что, о чем я тут скажу, дает мне моральное право горевать публично о том, что сейчас мощными силами дорожников у нас во дворе в такой спешке наблагоустроено.
Дело еще в том, что до начала самых первых раскопок фундамента Свято-Троицкого собора, где 150 лет покоились нетленные святые мощи Святителя Иоасафа Белгородского, Чудотвоца, мама и я, как прихожане Преображенского собора, дали отцу Олегу Кобецу свои довольно расплывчатые воспоминания. Фундаментов помнили мы много и в разных местах. Он связал нас с Людмилой Ильиничной Колесниковой, архитектором Белгородской епархии, чьи прекрасные храмовые здания украшают город и область. Она со своими студентами с архитектурного факультета Технологического института на общественных началах вела подготовительную работу и даже начала точечную копку лопатами во дворе. Я при сем лично присутствовал, но скорее сбивал их с толку, чем помогал. Дело в том, что в четырехугольнике, образованном Свято-Троицким бульваром и проспектом Славы с юга и севера, и улицей 50-летия Белгородской области и улицей Богдана Хмельницкого с востока и запада располагался не один Свято-Троицкий собор, а целый комплекс зданий и строений Свято-Троицкого монастыря – был и большой Знаменский собор, и большой Архиерейский дом с ценнейшей библиотекой, и монашеские келейные (жилые) и иные капитальные кирпичные здания и строения с подвалами и подсобными помещениями. Было также братское кладбище с захоронениями монашествующих и других служителей церкви и достойных прихожан за несколько веков существования монастыря. Все это местные большевички-чекисты снесли в 30-х годах прошлого века как нигде – разве что в Москве Страстной монастырь и Храм Христа-Спасителя – до основания всё, сравняли с землей с полной засыпкой битым кирпичем и грунтом даже древних фундаментов. Лучшее место в самом центре города, место, с которого, собственно, 1000-летний Белгород возродиляся в 1500-х годах после неоднократных полных разрушений татаро-монголами, Диким полем, крымскими татарами и поляками, - это древнейшее место города с красивейшими его зданиями было превращено варварами в пустырь «под застройку» еще до войны, а после войны было спешно застроено шлакоблочными двухэтажками, прелести которых я уже описал. Они стоят уже 60 лет, потому что строили их с любовью, но вообще-то морально и материально устарели вконец, и только одна земля под ними стоит теперь многократно дороже этих по сути прикрывших суть дела домов.
А суть дела в том, что эта земля, святая и церковная, отнята у церкви не по декрету или закону о национализации, а бандитским насилием местной власти. Подмахнули секретное местное решение – пришли, всех арестовали-сослали-расстреляли, и взорвали все как есть, раскрошили кувалдами, сравняли с землей и сверху еще засыпали.
Около 7 лет велись тщанием Архиепископа Белгородского Иоанна и главы Епархиального Совета Белгородской епархии отца Олега согласования разрешения на раскопки по отысканию и раскрытию древней «пещерки» Святителя Иоасафа в снесенном варварами Свято-Троицком соборе – некогда кафедральном соборе Белгородской епархии. Наконец, в прошлом году раскопки начались и – здесь хочу подчеркнуть крупно – ПРИВЕЛИ К ОБНАРУЖЕНИЮ И РАСКРЫТИЮ ВСЕГО ФУНДАМЕНТА СВЯТО-ТРОИЦКОГО СОБОРА.
А фундамент – это уже СООРУЖЕНИЕ. К тому времени был принят и федеральный закон О ВОЗВРАЩЕНИИ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ВСЕХ ЗДАНИЙ И СООРУЖЕНИЙ РЕЛИГИОЗНОГО НАЗНАЧЕНИЯ. То есть весь вскрытый фундамент Свято-Троицкого собора должен быть по закону возвращен Белгородской епархии. Но это же по какому-то там закону, граждане! А нашим он опять не писан! Они согласовали лет пять назад строительство лишь поминальной часовни над собственно «пещеркой», над одним уголочком большого собора – у них, короче, свои понятия о благоустройстве святого места. В результате полураскрытое церковное сооружение сейчас спешно полузасыпали. И сверху еще насыпали, чуть не метровым слоем дорожного гравия и грунта, и еще и дорожки плиточкой выложили, и даже лавочки уже поставили – для обозрения благоустроенного. Часовню возвели, прозрачный купол над «пещеркой» соорудили – пожале вам святое благоустроенное место! Не стыдно и Патриарху Кириллу будет показать – а все его ждут на 100-летие прославления Святителя Иоасафа в начале сентября.
Дорожные строители выполняют заказ – на сколько гравием засыпать сказали, на столько и засыпали. А вот почему им именно на столько сказали – не загадка для посвященных и наблюдающих весь процесс на протяжении десятилетий - я 60 лет в этом дворе. В курсе 7 лет в согласований, 2-х лет раскопок. Очевидец последних 3-х месяцев в строительстве часовни Иоасафа и последних 3-х недель в «благоустройстве двора». Смысл архитектурно-строительных действий администрации сводится к «полузасыпанию полураскрытого». Но чтобы уж «полузасыпать» так, чтобы уже никто не попытался откопать еще раз. Большевички все закопали, но слабовато, строительной техники и гравия у них маловато было. Вот потому-то проблема с Иоасафом из-под замли и вылезла. А мы уж полузасыпем от души – мало не покажется, тем более, что и уголочком собора Иоасафу как бы услужим. И другим выкинутым из собора, и с его паперти, и с его братского кладбища мощам и останкам иерархов церкви вплоть до митрополитов честь как бы этим уголочком воздадим – перечислять кому долго будет, их веками тут прибавлялось. Хотя среди них и прославленные новомученники были – епископ Никодим-Богослов, к примеру, зверски убитый чекистами в 1919 г., - ну да пусть уж братской «пещеркой» Иоасафа обойдутся. Мощей Никодима ведь нет – самосалом где-то вывезены и свалены. Как и всех прочих других похороненных с почетом у собора священнослужителей. А ежели некоторые еще и тут лежат – чудеса еще и не такие бывают – так пусть теперь еще глубже и спокойнее лежат под дорожками с лавочками для дворовых сидений.
Клянусь читателю, что эти мысли свои я не обсуждал ни с кем из священства вообще, более того, боюсь их возможных упреков. Но одна нотка в телефонном разговоре с Л.И. Колесниковой «Этот проект не мой!» усилила мою личное недовольство дворового мирянина. Раскопки надо продолжать – а это намеренно почти исключили городские власти. Нужно ли нам такое благоустройство?
__________________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
Высококачественные кондиционирование и вентиляция бассейнов бассейна от группы компаний "СТК" как для организаций, так и для частных лиц.