В последнее время белгородских любителей искусства балуют всё более интересными выставками. Не успела публика подивиться вернисажу маринистов с бердянского пленэра, как буквально через считанные минуты в выставочном зале Союза художников «Родина» открылась выставка замечательного российского графика Станислава Никиреева.

Открывая выставку, председатель регионального отделения Союза художников Станислав Дымов не удержался от сравнения Никиреева с Рембрандтом, пояснив, что и тот и другой для него одинаково значимы.

Понятно, что речь шла не о равном вкладе в мировую культуру, а скорее об уровне мастерства, ведь и анонсируя выставку, белгородские специалисты утверждали, что со времён Дюрера и Дорэ подобного мастера офорта в мире не было. Только тема у Никиреева другая – он не занимался иллюстрированием Апокалипсиса и приключений барона Мюнхгаузена. Никиреев изображал в основном природу, детализируя рисунок до такой степени, что попал за эти детали в книгу рекордов Гиннесса.

На одном квадратном сантиметре графической работы Никиреева насчитывается до семидесяти восьми деталей! Много это или мало, понять нетрудно, достаточно, вооружившись мощной лупой, приглядеться к офортам Станислава Никиреева, что белгородские художники и не преминули сделать. Скажем, если заглянуть в окошко изображённого на офорте домика, можно увидеть внутреннее убранство комнаты.

Что же касается истоков творчества Никиреева, то искусствоведы и художники видят их в первую очередь в живописи Шишкина.
На выставке представлены сорок две работы мастера из личного собрания белгородского художника Владимира Козьмина, также мастера офорта. За долгие годы личной дружбы Станислав Никиреев подарил Козьмину множество своих работ, и теперь белгородцы смогут увидеть их. Владимир Козьмин рассказывает о бескорыстности и душевной доброте знаменитого графика.

Станислав Никиреев жил в скромной двухкомнатной квартире, она же мастерская, под Подольском, а все заработанные средства тратил на путешествия, собирая коллекцию бабочек по всему миру.

Кстати, несколько этих бабочек выставлены в экспозиции. Любовь художника к этим крылатым эфемерам выразилась в личной подписи – фирменном знаке художника – бабочке, которая, если присмотреться, изображена на многих работах в углу офорта.

Техника многослойного офорта, в которой работал Станислав Никиреев, весьма трудоёмка, предельно детализированный рисунок, который сам по себе дело, требующее настоящего таланта, переносится швейной иглой на металл, а затем подвергается травлению азотной кислотой и так несколько раз, до двух десятков, а то и более.

Только после этого печатается оттиск, причём будет он удачным или нет, зависит от сотни разных факторов – от сугубо технических до психологических. Да и здоровья работа с кислотой не прибавляет, а мастерская Никиреева находилась в его квартире.

Количество работ, созданных Станиславом Никиреевым, невелико, что-то около сотни за всю жизнь, но время, затраченное на один офорт, исчислялось месяцами, а в некоторых случаях и годами, как, например, на «Одуванчики», также представленные на выставке. Сам Никиреев считал, что работает реалистическим методом, традиционными приёмами, но вот выполнение разработки поверхности изображаемых предметов, среды, деталей – это уже собственное его уникальное мастерство, волшебное видение мира.

Вспоминая первые свои ученические работы, Никиреев говорил, что уже тогда он был готов к работе любой сложности, умея изображать целый мир на считанных сантиметрах. И действительно, даже современная макросъёмка вряд ли сможет повторить художника, что уж говорить о частицах души, вложенных в каждый офорт.

В заключение хочется сказать – может, этак лет через сто, когда бабочек, муравьишек и прочей мелюзги в природе не останется, вклад Никиреева в мировую живопись станет ещё более явен?

Александр АЛЕКСАНДРОВ