Татьяна Мельникова – единственный предприниматель в Белгородской области, занимающийся выращиванием племенных чистокровных орловских рысаков и мясной породы коров салерс. На Белгородчине нет своих ипподромов, скакуны Мельниковой блещут мастью и удалью на скачках в Курской области, где за последние 5-6 лет получили 34 диплома, грамоты за призовые места, а на соревнованиях в Ново-Усманском районе взяли Гран-при и огромный кубок золотого отлива.

В денниках конюшни чисто и сухо. Вдоль них проложена прорезиненная ковровая дорожка – бережет копыта красивых, холеных, изящных орловских рысаков Мельникова. Мягко им стелет, да вот только самой ей нынче спать жестко. А то и вовсе уснуть не может порой — тревожные думы о судьбе крестьянского хозяйства покоя не дают. Вопрос встал ребром: быть или не быть её уникальному предприятию, которому без малого 20 лет.

Всё дело в том, что арендная плата за землю в наступившем году увеличилась до размеров, как говорят в подобных случаях, несовместимых с жизнью хозяйства. Если в прошлом году Мельникова платила за арендуемые земли 36 тысяч, и это было еще как-то терпимо, то подскочившую до 96 тысяч аренду она просто не потянет.

Пытаясь разобраться в этой истории, мы выяснили, что размер арендной платы на будущий год исчисляется исходя из сложившейся к его началу среднерыночной стоимости одного центнера фуражной пшеницы. Потом берут показатель кадастровой стоимости земли, умножают его на «коэффициент функционального использования», всё это учитывают в формуле расчета и получают в итоге искомую сумму. Таков порядок, он общий для всех, но Мельниковой от того не легче.
При встрече с корреспондентом глава КФХ с карандашом в руках и болью в сердце доказывала, что у нас умеют красиво сказать о поддержке отечественного сельхозпроизводителя, но в реальной жизни от слов к делу путь не близкий.

– Смотрите сами: у меня почти 400 гектаров в аренде, но не вся земля пахотная. Здесь проходит дорога, там – кустарники и деревья, на другом участке многолетние травы для корма скоту, а еще есть хозяйственные постройки и места для стоянки сельхозмашин. Почему же в департаменте имущественных и земельных отношений администрации Старооскольского округа считают, что я на всей своей площади фуражную пшеницу засеваю? Кроме того, не все земли черноземные, почти на 100 гектарах один песок. Пшеница там никогда не росла и расти не может, а с меня арендную плату взимают полным рублем.
Там целина была, один бурьян в человеческий рост рос. В договоре долгосрочной аренды земельного участка есть пункт, в котором указано, что «арендодатель имеет право на возмещение убытков, причиненных ухудшением качества участка». А я не ухудшила, наоборот – улучшила качество, вложила свои кровные денежки, распахала целину, поставила землю под пары. Мне, если по-хорошему, компенсировать мои затраты должны, а не драть лишнее. Ведь я ещё ни одного урожая с этих 100 гектаров не получила. С меня же за это нынче тройную арендную плату собираются взять. Во всех странах мира сельское хозяйство дотационное, а у нас авансом на три года вперед высчитать пытаются.

Что сказать – вполне резонные претензии рядового фермера, который не знает, куда бежать от «заботы» родной местной власти о нём любимом. Мельникова обращалась в администрацию округа, пыталась снизить арендную плату до разумных пределов. Приводила пример: в соседней, говорит, Курской области за аренду одного гектара земли фермеры платят сто рублей, а у нас... А у нас местные чиновники сделали фермеру встречное предложение: не нравится, сказали, скатертью дорога – уматывайте в Курскую область, раз там вас устраивает арендная плата.

– И это при том, – вслух возмущается Татьяна Иоганесовна, – что вокруг села Чужиково пустует столько земель!
Трудно спорить с главой КФХ Татьяной Мельниковой, ибо у неё аргументы прямо, что называется, от земли, а цифры всякие – кадастры, коэффициенты, среднерыночная стоимость и тому подобное – они только на бумаге, которую вместо хлеба на стол не положишь. А тут главная проблема: у Мельниковой кредит, взятый на развитие хозяйства, не выплачен, и теперь, если аренда подскочила чуть не в три раза, долговая яма обеспечена. Мельникова попросила кредитную организацию продлить договор, отсрочить возврат займа, но из области приехали, поглядели — нет, говорят. Никаких отсрочек, платить надо вовремя. Стали смотреть, что продать можно, осталось ли хоть какое-то имущество у фермерши.

У Татьяны Мельниковой в хозяйстве всё в целости и сохранности – не пропито, не разворовано, не разбазарено. Зерно, что перекупщики за бесценок взять хотели, а она не согласилась, в складских помещениях хранится. Кредиторы при Татьяне переговоры с покупателями по телефону вели: «По пять рублей… ну хотя бы по четыре... а если по три? Нет, по два рубля она не согласится, ей в убыток будет...».

Мельникова, чтобы с кредитом расквитаться, предложила чемпиона бегов в Курске продать, да еще и рекорд­смена на дистанции 1600 метров. Чистокровные скакуны с такими результатами за границей дорого ценятся, миллион долларов, не меньше. Но, увы, на беговую лошадь покупателя не нашлось. Не о долларах речь, хоть бы рублями дали, чтобы задолженность покрыть. Узок в России круг настоящих ценителей орловских рысаков, а иноземные миллиардеры наверняка не слышали о рекордсменах-рысаках из села Чужиково Белгородской области. К счастью, нашлись в области добрые люди, помогли Мельниковой пролонгировать кредитный договор на два года. Она рада такому повороту дела, но это отсрочка, долг всё равно отдавать придется.

Перед нашим отъездом Татьяна Мельникова напоила чистой водицей своих лошадок, выпустила на прогулку. Одно загляденье — до чего замечательные животные! Грация и сила помчались на простор вихрем, взметая копытами снег.

Невольно подумалось: надо очень сильно любить свое дело, чтобы чуть не в чистом поле, начав в 1993 году с одной кобылы, создать небольшой племенной конезавод лошадей орловской рысистой породы. Такой предприниматель до скончания века прикован к одному месту. Он и к делу своему прикован так, что даже в отпуск съездить не может – к чистокровным рысакам не приставишь с улицы кого-нибудь. Жаль будет, если уникальное сельскохозяйственное предприятие, выражаясь мягко, загнется в расцвете сил от поборов непомерных. Неужели в Старом Осколе не найдут возможности помочь единственному в области коневодческому хозяйству?

Владимир КРАЙНЕВ
с. Чужиково
Старооскольский район