О том, как средь бела дня «банкротили», читай – растаскивали имущество СПК «Дружба» им. Васильева, что в поселке Томаровка Яковлевского района, мы в одном из предыдущих номеров сказали всё, что было можно сказать по данному поводу, включая имена непосредственных участников «операции», которые потом «деятельно раскаялись» во всех грехах. Мы к ним еще вернемся – и к тем «грешникам», и к их «делам», сегодня дадим слово тем, кого, мягко говоря, обмишурили, обманули, обвели вокруг пальца и оставили ни с чем. Среди таковых, да и не в последних рядах – ветеран Великой Отечественной войны Иван Иванович Зюзюкин, который стоял у истоков колхоза «Дружба» и отдал без малого полвека служению своему детищу.

Новый колхоз на старых дрожжах
Как водится в таких случаях, Иван Иванович в ответе на интересующий нас вопрос зашел издалека:
– Я родился в Стрелецком. После войны – до 1965 года – работал председателем колхоза «Искра». Без похвальбы скажу: колхоз в районе был один из сильных. Когда началось повальное объединение колхозов, вначале хотели «Россию» присоединить к «Дзержинскому». Этому воспротивился председатель «России» Батраков. Какой толк, говорил он, слабого присоединять к слабому, я за то, чтобы объединиться с «Искрой».
– Хорошо, колхозы объединились, а кто в осадок выпал? Вы или Батраков?
– Всё получилось иначе. Чувствовалось, что Батраков тогдашнему районному начальству, как говорят, против шерсти, а меня так и вовсе не хотели на объединительное собрание пускать. Партийные боссы предполагали, что народ проголосует за меня, что явно не входило в планы начальства – за годы моего председательства натерпелись они «критики снизу» будь здоров. В общем, решено было во что бы то ни стало провести в председатели бывшего директора школы. Провели, конечно, тогда кадровые вопросы по-другому не решались. Я стал замом Самохвалова по строительству. Новый колхоз назвали «Дружбой».
– Что собой представлял Самохвалов?
– Я бы сказал так: он был крепким руководителем, про таких говорят – от Бога. Но, прежде всего, он был кристально честным человеком, очень требовательным к себе и окружающим. Рядовые колхозники его любили.
Но, как у каждого порядочного человека, у него были и враги, которым он не давал растаскивать колхоз. А такие были не только в колхозе, но и среди районного начальства. Скрывать это сейчас уже нечего. Как только перестройка пошла не по тому пути, по какому намечалось, его с председателей сместили. В детективных сериалах неугодных лиц устраняют физически, а у нас все было сделано «демократически» вопреки желанию простых тружеников. Когда Самохвалова проводили на вечный покой, я на поминках сказал: «Колхоз «Дружба», каким руководил Александр Тимофеевич, был одним из сильнейших по технике и организации труда. Простые люди любили его. Но из-за козней тех, кто думал только о себе и толщине своего кошелька, мы в свое время его потеряли. После его отставки если бы какому дураку поручили развалить такое крепкое хозяйство, ему бы ума на это не хватило. А вот люди с высшим образованием с этой задачей справились блестяще».
– Как на ваши слова отреагировал Волобуев? Он ведь тогда был у руля СПК и лично руководил процессом развала?
– Его покорежило. Он даже выступать не стал. А мне в то время на него было наплевать. Я всю свою жизнь и здоровье отдал людям и, как видите, не нажил палат каменных, продолжаю существование в мазанке, обложенной кирпичом.
– А чем занимался Самохвалов после вынужденной отставки?
– Лет пять он работал директором Дома престарелых. Так он и там поставил дело так, что это заведение не только ни копейки государству не стоило, но, напротив, еще и зарабатывало на культурные мероприятия, сдавая молоко и свинину.
– Может быть, вернемся к Волобуеву?
– Да пошло оно все к лешему! Сейчас я хочу только одного – получить свой имущественный пай.
– Какие видите перспективы в этом направлении?
– Никаких. Кто же по доброй воле прикарманенное начнет людям раздавать?

И потянулись руки к куркам и гашеткам
Было видно по всему, что разговор о прошлом бывшему боевому лётчику давался нелегко. Что совершенно объяснимо: там, на фронте, он знал, где враги, где свои, а тут, в мирной жизни, разве разберешь сразу? Порой на глазах у честного народа такое творят новые «хозява», что рука сама тянется нажать на гашетку пулемета. А что дальше? Опять война междоусобная, опять брат на брата пойдет, опять будем друг друга крошить и рубить в капусту? Сложные вопросы. Не дают они покоя тем, кто всерьез озабочен будущим отечества.
Но все ли так безрадостно и непоправимо? Взять, к примеру, Виктора Михайловича Кобченко – бывший член СПК «Дружба», обманули его ровно так же, как и всех остальных. Но он не смирился, не затих в уголке, подавляя в душе недовольство и гнев. Наоборот – начал упорно бороться за свои права, судиться с теми, кто разорил процветавший некогда колхоз под видом «банкротства». И как ни удивительно, но отсудили-таки супруги Кобченко свои паи. Пускай сильно в урезанном виде, но это все равно лучше, чем кукиш с маслом.
О Самохвалове Виктор Михайлович высказался коротко и веско:
– Он был очень деловым, грамотным, умел с людьми работать. Переизбрали его по дурости отдельных лиц как в самом колхозе, так и в районном сельхоз­управлении.
– По дурости, вы сказали? Стало быть, винить бывшим колхозникам за последующее развитие событий особенно некого? Но зачем же надо было выбирать вместо крепкого хозяйственника малоопытного человека?
– Александру Николаевну Ермоленко избрали под давлением районного начальства. Оказавшись в руководящем кресле, она показала себя с самой плохой стороны во всех отношениях. С нее, например, началась растащиловка. Тогда она в институте училась заочно, а потому просто невозможно сосчитать, сколько свиных туш из колхозной свинофермы перекочевало в сельхозакадемию. Заведя хозяйство в тупик, она подала в отставку, порекомендовав вместо себя Волобуева. Да, собственно, и выбора тогда уже не было – Ермоленко всех сто'ящих специалистов из хозяйства выдавила.

«Здорово поработали, ребята!»
Из дальнейшего рассказа Кобченко выяснилось: миллионы рублей, нажитые старшим поколением колхозников и ставшие достоянием СПК «Дружба», во время правления временщиков в короткий срок растворились, словно в воздухе. Пришел тяжкий час и заговорили об инвесторе, ибо об инвесторах в первый черед говорят там, где общие богатства только растаскивают, а новых не создают. На первых порах на хозяйство вроде бы позарился Томаровский мясокомбинат, возглавляемый бывшим председателем Яковлевского райисполкома Александром Андреевичем Самойловым. Человеком он оказался дотошным, кота в мешке брать не желал, а потому лично стал объезжать некоторые производственные участки бывшего колхоза. Увиденное, говорят очевидцы, его привело в смятение: сараи, какие по документам должны были быть полны свиньями, оказались пустыми. Самойлов не удержался: «Да вы тут здорово поработали, ребята!» – воскликнул он под впечатлением картины общего разорения и поспешил удалиться восвояси.
В то время на комбинате была создана комиссия, которая должна была оценить «плюсы» и «минусы» приобретения. С одним из членов этой комиссии, пожелавшим остаться инкогнито, мы поговорили с глазу на глаз о делах давно минувших дней. Вот что он сказал:
– В СПК «Дружба» нас приняли в штыки. Ничего не показывали, с людьми разговаривать не разрешали. В это время сам Волобуев почему-то оказался начальником службы безопасности в районной администрации. Я решил проверить, куда делись гербициды и химикаты в довольно значительном количестве, в то время как сахарная свекла и кукуруза утопали в сорняках. Агрономша, заменявшая председателя, подняла такой крик, что нам пришлось отказаться от проверки, а заодно и от колхоза.
После неудачной попытки подружиться с «Дружбой» мясокомбинат обратил свое внимание на колхоз имени Дзержинского. По словам моего собеседника, это хозяйство находилось в более плачевном состоянии, но сейчас с помощью инвестора встало с колен.

«Лирическое» отступление
Для полноты картины взлета и падения колхоза «Дружба» приведем слова еще одного ветерана этого хозяйства Виктора Владимировича Гребенькова:
– С Ермоленко я проработал в общей сложности более четверти века. Начинала она работать в колхозе зоотехником на ферме, выросла до руководителя цеха семеноводства. Жили мы неплохо, помогали друг другу. Но как только она оказалась в председательском кресле, то стала совершенно другим человеком. Она перестала уважать колхозников, во­зомнила себя сверхчеловеком. По-хамски стала относиться ко всем и ко мне в том числе. Я заболел, получил инвалидность – она поспешила от меня избавиться. Не лучшим образом повел себя и Волобуев, перейдя в кабинет председателя. Управление колхозом стало до предела бюрократическим. Общие собрания колхозников проводились так: зачитывался один только доклад о проделанной работе, затем голосовали только «за», после чего понуро расходились.
В ходе работы над этим материалом автор встречался со многими людьми, бывшими членами СПК «Дружба». Массу интересных подробностей поведали обманутые селяне о том, как протекала процедура всеобщего облапошивания, но при этом ни один из собеседников не согласился назвать имя и фамилию. Рядовые труженики в один голос говорили: «Начальники нас обокрали, а спросить с них, как следует, некому! И что толку, что мы назовемся – только нам же хуже будет».
Увы, но во многом эти люди правы. Что может противопоставить бывший рядовой колхозник тем, кто из той же колхозной грязи в нынешние «князи» выбился? Поглядите на их особняки, посмотрите, на каких машинах раскатывают, – откуда всё это взялось? Трудом честным заработано? Полноте! Они по способностям своим на худого зоотехника не тянут, им бы, коли по уму брать, до скончания века хвосты коровам крутить – вот и весь потенциал. А они, гляди-ка, куда выбились – кто-то поселок несчастный к рукам прибрал, а другой и вовсе «в люди» вышел, в районном руководстве пристроился.
Но ладно, будем считать сказанное «лирическим» отступлением. Вернемся к нашему разговору. Мы вплотную подошли к важному вопросу: обоснованы ли требования людей, которые настаивают на получении имущественного пая, то есть части того, что некогда принадлежало им на правах коллективной собственности?
Федеральный закон «О сельскохозяйственном производственном кооперативе» вроде как не допускает двоякого толкования затронутого вопроса:
«Выходящему из кооператива члену кооператива после окончания финансового года и утверждения бухгалтерского баланса (если иное не установлено уставом) должна быть выплачена стоимость его паевого взноса или выдано имущество, соответствующее его паевому взносу. Кооператив также обязан осуществить другие, предусмотренные уставом кооператива выплаты выходящему члену кооператива в сроки и на условиях, которые установлены уставом кооператива».
Казалось бы, есть закон, в законе все прописано четко и ясно – какие могут быть суды, по поводу чего споры? Отдай ты людям их законный пай, не бери грех на душу – вот и весь разговор в данном конкретном, как и во всех аналогичных случаях. Ан нет!

Хочется верить в торжество справедливости
Обратите внимание: в законе все время идет ссылка на устав – основной закон, который регламентирует все отношения между кооперативом и его членами. А что мы имеем по факту, если посмотреть на устав СПК «Дружба» им. Васильева? Плакать впору, честное слово. По тому уставу еще с бывших членов при желании можно высудить что угодно.

Каким же образом супругам Кобченко удалось буквально вырвать из цепких лап бывшего руководства «обанкротившегося» СПК (читай – у всесильного Волобуева, нынешнего председателя земского собрания и одновременно главы Томаровского поселения) свой пай? Слабонервным некоторые документы на сей счет читать не рекомендуется. Сильное впечатление производят, слов нет.

«Волобуев В.В. подозревается в совершении преступления средней тяжести. Стоимость имущественных паев потерпевшим Кобченко В.М. и Кобченко В.В. возместил полностью, оказывал содействие следствию…».

Прелесть что за чтиво! Отсюда и все «дела»! Стоимость возместил, следствию содействие оказал – милости просим в кресло главы поселка. А остальных пайщиков мы куда денем? Забудем про них, как про сон тяжкий? Ишь как! Хорошо, однако, устроились некоторые «господа» в Томаровке – любо глянуть.

Один только вопрос остается: подозреваемого от уголовной ответственности освободили с горем пополам, а что людям с того? Что делать бывшим членам СПК с «деятельным раскаянием» г-на Волобуева? На гвоздик его в сенях повесить? Засушить на зиму? По всем данным, означенное лицо округленно нанесло СПК «Дружба» ущерб в сумме более ста пятидесяти миллионов.

Да этому Волобуеву, чтобы грех с души снять, нужно каяться непрерывно, стуча лбом об пол, четыре года с колен не вставая, если за каждый рубль в секунду прощения у народа просить. Вот это будет, черт с ним, деятельное раскаяние. А то так…

Врачи, как мы знаем, дают клятву Гиппократа, а в Уголовно-процессуальном кодексе есть норма, которая требует от следствия объективности и полноты расследования. Поднимите руки, кто считает, что в «деле» бывшего председателя СПК «Дружба» В.В. Волобуева и того и другого с избытком? Что-то рук не видать поднятых. И правильно, ибо не видать в том «деле» ни того ни другого.

А вот двухэтажный особняк, в котором «раскаявшийся» сейчас живет в центре Томаровки, видать издали – красивое сооружение, тут ничего не скажешь. Многие завидуют, хотя зря: Страшный суд еще никто не отменял, а там, говорят знающие люди, отмазаться от сковородки взяткой еще никому не удавалось. Вот и поглядим, кто кому завидовать будет. В народе поговаривают, есть у Волобуева и магазин в Белгороде, и кое-какие другие «накопления», но мы слухи в расчет не берем.

Мало ли, что люди в сердцах скажут. Тем более что многие даже не знают, что Волобуев сильно раскаивается по поводу того, что грех на нем лежит тяжкий. Заметим, кстати, что кое-какие покаяния, а то и показания ему еще давать, видимо, придется: постановление следствия об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении В.В. Волобуева Генпрокуратурой отменено. Значит ли это, что справедливость в конце концов будет восстановлена? Не факт, но хочется верить. Во всяком случае, г-ну Волобуеву мы бы порекомендовали не забывать пока про «тяжкий сон», несмотря на «деятельное раскаяние».

Геннадий Костенко
п. Томаровка
Яковлевский район