В минувшем году я отметил сорокалетний творческий юбилей. Вот и подумал: неплохо бы издать избранное. А почему нет, если другие издают и переиздают по многу раз то, что и вовсе бы печатать не надо?

Если кто не знает, скажу: в Белгородском региональном отделении Союза писателей России издать книгу за казенный счёт можно только после двух положительных рецензий других членов Союза писателей России. Такое правило, не обойдешь, не объедешь. Рукопись подготовил, представил в областной редакционно-издательский совет.

На днях захожу в отделение нашего Союза, заместитель председателя правления Михаил Кулижников говорит мне:

– Николай Николаевич! У меня для тебя два сообщения. Первое приятное: писательница Татьяна Огурцова написала на твою рукопись положительную рецензию. А второе неприятное: Виктор Иванович Белов написал рецензию отрицательную. В таком случае книгу мы издать не можем.

Я знал, что Виктор Белов не так давно пробил без всякой очереди свою тринадцатую книгу. Он прекрасно знает все ходы и выходы в любых коридорах власти и, естественно, получил разрешение на издание своей рукописи вне очереди.

– Зачем вы отдавали рукопись на рецензию Белову, он же лицо заинтересованное? – задал я вопрос Кулижникову. Вразумительного ответа не получил.

Пришёл домой, ознакомился с рецензиями. Татьяна Огурцова дала рукописи высокую оценку. Кроме того, проделала большую работу и за редактора, и за корректора.

Виктор Иванович, видимо, не читал рукопись вообще. Это понятно: у него была другая задача – зарубить конкурента. Вот пример: в рукописи были два стихотворения, напечатанные ранее в «толстых» московских журналах, – Белов в пух и прах «разбивает» их. Как это понимать?

Тут другого ответа быть не может: если издадут мою книгу, то Белову тринадцатой книжки не видать в этом году, ибо денег нет. А так хочется!

Я прочитал рецензию Белова и сказал председателю отделения СП Владимиру Молчанову, что рецензия написана непрофессионально.
Молчанов вспылил, ответил мне, что Виктор Белов такой же член Союза писателей, как и я.

Такой, да не такой, подумал я. Виктор Иванович поэт, конечно, самобытный, Литинститутов не кончал, но с Пушкиным на дружеской ноге и с генералом Ватутиным чуть не в приятелях:

Рябинки с гроздьями
под снегом –
Зима задумала пикник?
В позёмке кажется:
Онегин
Бобровый поднял воротник.
А значит,
Пушкин здравый близко…
Да что глядеть-то из окна?
Взмахнул Ватутин
с обелиска,
«…Стоит Истомина; она…».
Я выхожу.
Сугроб как прочерк
К деревьям чёрным вдалеке.
На лыжах Пушкин!
Он хохочет.
Хрусталь и гроздь в его руке…

В старину говорили: кажется – креститься надо. Но Виктор Иванович креститься не стал, а сел писать стихи. Вот Пушкин и расхохотался: «хрусталь и гроздь в его руке» – наливай да пей!
А вот более сокровенные строки с эпиграфами от великих:

Я ищу свободы и покоя…
М. Лермонтов
Покой нам только снится…
А. Блок

…А мне приснилось:
я нашёл покой.
Не гонорист и не угрюмый малый
Живёт в избе за Тускарью-рекой.
При встрече неожиданной такой
Усопших укрепили упокой,
А закусили жамками и салом.
– Что весел?
– я взглянул на образок. –
Уж двести лет иным
ты всем казался.
– Тут были хлопцы.
Лермонтов и Блок.
Двор оглядели, пол и потолок,
Тот чемодан покоя поволок,
А этот позевал и отказался.
Мы покурили. Он ещё плеснул.
– А хлопцы пили?
– Нет. «Пока!» и – ходу.
Да! Каждый про меня
стихом блеснул…
Блок доставал блокнот,
а не писнул…
И тут покой поплыл да и уснул.
Слабак! А я поплыл
искать свободу…

Лихо, ничего не скажешь, Виктор Иванович с классиками расправляется.

А эта строчка вообще шедевр: Блок не «писнул», а Виктор Иванович «писнул»? Впрочем, это у него в привычку вошло: как писнет порой, так хоть стой, хоть падай. Он самому Ф. И. Тютчеву нос утёр. Тот не знал, как понимать Россию, каким аршином мерить. Виктор Белов играючи поправил классика:

И что вообще тут понимать?
И что вообще тут нужно мерить?
Россия – это наша мать,
А как же матери не верить?

После таких откровений органично смотрятся строки, где Виктор Белов воздаёт должное чарке и соленому огурцу:
Но ярость сквозняком
во мне сквозит,
Когда я вижу –
огурец без чарки
Какой-то переводит паразит.

Это называется профессионализм? Извините, у меня на сей счёт другое мнение.
Завершая рецензирование моей рукописи, Виктор Белов пишет: «Я категорически против издания отдельной книгой рукописи Н. Н. Грищенко».

Так тому и быть. Одно тревожит: скорее всего, вскоре увидит свет очередная, тринадцатая по счёту книга стихов Виктора Белова. Читателей только жалко, а так – что тут поделаешь, раз такие правила в нашем отделении СП?
Теперь я должник Виктора Ивановича, а долг, как говорят в народе, платежом красен. Обязательно напишу на его книгу рецензию, невзирая на лица, чины и звания. Пусть уж не обижается.

Николай ГРИЩЕНКО,
член Союза писателей России